mafa4334

18.09.2020 21:25

Русский язык

Есть ответ 👍

Найти в тексте метафору; сравнение; эпитет, объяснить их роль в тексте. “святое море”, “святое озеро”, “святая вода” — так называли байкал с незапамятных времен и коренные жители, и , пришедшие на его берега уже в семнадцатом веке, и путешествующие иноземцы, преклоняясь перед его величественной, неземной тайной и красотой. это поклонение байкалу и диких людей, и людей для своего времени просвещенных было одинаково полным, захватывающим, несмотря на то, что у одних прежде всего затрагивало мистические чувства, а у других— эстетические и научные. человека всякий раз брала оторопь при виде байкала, потому что он не вмещался ни в духовные, ни в материалистические представления человека: байкал лежал не там, где что-то подобное могло бы находиться, был не тем, что могло бы в этом и любом другом месте быть, и действовал на душу не так, как действует обычно “равнодушная” природа. это было нечто необыкновенное. со временем байкал обмерили и изучили, применив для этого в последние годы даже и глубоководные аппараты. он обрел определенные размеры и по ним стап сравним: его сравнивают то с каспием, то с танганьикой. вычислили, что он вмещает в себя пятую часть всей пресной воды на нашей планете, объяснили его происхождение, предположили, как могли зародиться в нем нигде больше не существующие виды животных, рыб и растений и как сумели попасть в него виды, существующие за многие тысячи километров в других частях света. не все эти объяснения и предположения согласуются даже и между собой. байкал не столь прост, чтобы так легко можно было лишить его таинственности и загадочности, но тем не менее. как это и должно быть, по своим данным он поставлен на соответствующее ему место в ряду величин описанных и открытых. и он стоит в этом потому лишь, что сам-то он, живой, величественный и нерукотворный, ни с чем не сравнимый и ни в чем нигде не повторимый, знает свое собственное извечное место и свою собственную жизнь. как и с чем действительно можно сравнить его красоту? не станем уверять, что прекраснее байкала нет ничего на свете; каждому из нас люба и мила своя сторона, и для эскимоса или алеута, как известно, его тундра и ледяная пустыня есть венец природного совершенства и богатства. мы с рождения впитываем в себя воздух, соль и картины своей родины, они влияют на наш характер и в немалой степени организуют наш жизненный состав. поэтому недостаточно сказать, что они дороги нам, мы — часть их, та часть, которая составлена естественной средой; в нас обязан говорить и говорит ее древний и вечный голос. бессмысленно сравнивать, отдавая чему-либо предпочтение, льды гренландии с песками сахары, сибирскую тайгу со степью, даже каспий с байкалом, можно лишь передать о них свои впечатления. все это прекрасно своей красотой и удивительно своей жизнью. чаще всего попытки сравнения в таких случаях происходят от нашего нежелания или неумения увидеть и почувствовать единственность и неслучайность картины, трепетного ее существования. и все-таки у природы как целого, как единого творца есть свои любимцы, в которые она при строительстве вкладывает особенное старание, отделывает с особенным тщанием и наделяет особенной властью. таков, вне всякого сомнения, и байкал. не зря его называют жемчужиной сибири. не будем сейчас говорить о его богатствах, это отдельный разговор. байкал славен и свят другим — своей чудесной животворной силой, духом не былого, не прошедшего, как многое ныне, а настоящего, не подвластного времени, исконного величия и заповедного могущества, духом самородной воли и притягательных испытаний. вспоминаю, как мы с товарищем моим, приехавшим ко мне в гости, долго шли и далеко ушли по берегу нашего моря по старой кругобайкальской дороге, одному из самых красивых и ярких мест южного байкала. был август, лучшее, благодатное время на байкале, когда нагревается вода и бушуют разноцветьем сопки, когда, кажется, даже камень цветет, полыхая красками; когда солнце до блеска высвечивает внове выпавший снег на дальних гольцах в саянах, которые представляются глазу во много раз ближе, чем они есть в действительности; когда уже и впрок запасся байкал водой из тающих ледников и лежит сыто, часто спокойно, набираясь сил для осенних штормов; когда щедро играет подле берега под крики чаек рыба и когда на каждом шагу по дороге встречается то одна ягода, то другая — то малина, то смородина красная и черная, то а тут еще и день выдался редкостный: солнце, безветрие, тепло, воздух звенит, байкал чист и застывше тих, далеко а воде взблескивают и переливаются красками камни на дорогу, то пахнет нагретым и горчащим от поспевающего разнотравья воздухом с горы, то неосторожно донесет прохладным и резким дыханием с моря. товарищ мой уже часа два был подавлен обрушившейся на него со всех сторон дикой и буйной, творящей пиршественное летнее торжество, красотой, дотоле им не только не виданной, но даже и не представляемой.