практическая работа первое задание ,три вопроса

«Памятник» Г. Р. Державина
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный Поэт считает, что его памятник вечен и обладает волшебными свойствами, чем подчёркивает своё особенное величие. Металлов твёрже он и выше пирамид; Начинается раскрывание свойств памятника, происходит своеобразное пояснение, почему он чудесен и вечен. Поэт это делает, применяя преувеличенные степени, используя сравнения с самыми выдающимися явлениями на Земле. Ни вихрь его, ни гром не сломит быстроте чный, Продолжается описание свойств памятника, его надземный характер. И времени полёт его не сокрушит. Даже всевластное время оказывается бессильно перед творениями поэта, этим подчёркивается его небесное происхождение и неземная слава.
Так! — весь я не умру, но часть меня большая. Идёт торжественное утверждение бессмертия части поэта. От тлена убежав, по смерти станет жить, Здесь акцент делается на бегство от тлена, то есть на то, что будет совершенно некое чудо, некое преодоление неизбежного. И слава возрастёт моя, не увядая. Предполагается, что слава поэта будет прирастать со временем, то есть после смерти его продолжится активная жизнь его творений. Доколь славянов род вселена будет чтить. При всей титанической значимости, утверждаемой поэтом, он считает, что его слава неразрывно связана со славой славян. Этим державинский памятник приобретает черты некоей иглы, имеющей основание в одном народе, пусть этот памятник и возвышается в космические высоты.
Слух обо мне пройдёт от Белых вод до Чёрных, Имеются в виду Белое и Чёрное моря. Где Волга. Дон, Нева, с Рифея льёт Урал; Географические пределы поэтической славы Державина лежат в Европейской части России. Взгляд поэта обобщён, он не различает государства и народы, связан лишь с родом всех славян. Он говорит о славянах, но ощущается отстранение поэта от людей, географические ориентиры для него естественнее. Всяк будет помнить то в народах неисчётных, Здесь делается упор на определённую назидательность. Народы, населяющие указанное пространство, неразличимы с высоты памятника, видно лишь, что они «неисчётны». Как из безвестности я тем известен стал, Поэт начинает говорить о своих поэтических заслугах. Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
Он делает упор на необычность «русского слога», напоминая, что многие в его время продолжали считать, будто русский язык не подходит для стихотворчества и поэтому стихи на русском языке никогда не достигнут вершины. О добродетелях Фелицы возгласить, Державин вспоминает написанную им оду «К Фелице», в героине которой Екатерина II соблаговолила узнать себя, наградила поэта и приблизила к себе. В сердечной простоте беседовать о Боге До Державина о вещах божественных было принято говорить только торжественным слогом, используя выспренние и значительные выражения. Державин первый стал говорить о высоком простым русским языком, он первый перешагнул через рамки штилей, предписанных Ломоносовым. И истину царям с улыбкой говорить. Истина существует независимо от человека. Поэт познал истину и не побоялся рассказать о ней самым великим земным властителям. Он смотрел на всё с улыбкой вселенского понимания, его снисхождение не было душевным участием, как у Пушкина. Истина неумолима — она просто существует. Милость, о которой пишет Пушкин, исходит по желанию человека и является в определённом смысле её дополнением. О муза! возгордись заслугой справедливой, Поэт призывает свою музу вести себя соответственно своему таланту. Он считает, что её устремлённость ввысь и заслуги на этом пути дают ей право гордиться сделанным. Поэт смотрит вниз и видит сделанное, но он избегает взгляда вверх, что позволило бы ему понять не только свою избранность с точки зрения простого человека, но и всю ограниченность человеческих деяний перед лицом Божественного. И призрит кто тебя, сама тех презирай; Поэт прямо настаивает на презрении к тем, кто оказался неспособен понять его гений. Этим он отстраняется от части людей и расходует творческие силы на чувства, затемнённые страстями.
Непринуждённою рукой неторопливой Поэт живёт в вечности и для вечности. Торопиться ему некуда. Его не терзают сомнения, и никто не может принудить его писать неправду, поэтому его рука «непринуждённа». Чело твоё зарёй бессмертия венчай. Поэт говорит о венце бессмертия, он устраняется от людских дел и видит уготованный для себя небесный путь. Его не занимает и не донимает людская молва и перетолки. В отличие от Пушкина, он менее уязвим, потому что менее народен, меньше проникнут стихией жизни.