Самое большое предложение в романе война и мир

Может, это оно: в 1800-х годах, в те времена, когда не было еще ни железных, ни шоссейных дорог, ни газового, ни стеаринового света, ни пружинных низких диванов, ни мебели без лаку, ни разочарованных юношей со стеклышками, ни либеральных философов-женщин, ни милых -камелий, которых так много развелось в наше время, - в те наивные времена, когда из москвы, выезжая в петербург в повозке или карете, брали с собой целую кухню приготовления, ехали восемь суток по мягкой, пыльной или грязной дороге и верили в котлеты, в валдайские колокольчики и бублики, - когда в длинные осенние вечера нагорали сальные свечи, освещая семейные кружки из двадцати и тридцати человек, на в канделябры вставлялись восковые и спермацетовые свечи, когда мебель ставили симметрично, когда наши отцы были еще молоды не одним отсутствием морщин и седых волос, а стрелялись за женщин и из другого угла комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянно уроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукава и решали семейные дела выниманием билетиков, когда прелестные -камелии прятались от дневного света, - в наивные времена масонских лож, мартинистов, тугендбунда, во времена милорадовичей, давыдовых, пушкиных, - в губернском городе к. был съезд помещиков, и кончались дворянские выборы.

Спервого того вечера, когда наташа, после отъезда пьера, с радостно-насмешливою улыбкой сказала княжне марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый.

козетта-сначала маленькая и пугливая девочка, много работающая, несправедливо наказанная почти постоянно, недокормленный ребенок, сильно исхудавший и болезненный на вид, испуганный и в грязных лохмотьях старой одежды.   это была бедная малютка, которой не было еще и шести лет, когда зимним
утром, дрожа в дырявых обносках, с полными слез глазами, она подметала улицу, еле удерживая огромную метлу в маленьких посиневших ручонках. ее прозвали "жаворонком". она вставала раньше всех в доме и все время работала.   на вид она была похожа на маленькую старушку. одно веко у нее почернело
от тумака, которым наградила ее тенардье. ее били, унижали, и ненавидели все в доме,где она жила.