Во и задания
1. В каких словах стихотворения передаётся любовь поэта
к родной деревне? Почему в описании родной стороны
поэт использует слова высокого стиля душа, сердце,
Бог, пророк, путь, судьба, жизнь?
Стихотворение родная деревня
Автор Габдулла Тукай

в нижней клети усторожской судной избы сидели вместе башкир-переметчик аблай, слепец брехун, беломестный казак тимошка белоус и дьячок из служней слободы прокопьевского монастыря арефа. попали они вместе большому судному делу, которое вершилось сейчас в усторожье воеводой полуектом степанычем чушкиным. а дело было не маленькое. бунтовали крестьяне громадной монастырской вотчины. узники прикованы были на один железный прут. так их водили и на допрос к воеводе.

- имею большую причину от игумена моисея, - жаловался дьячок арефа товарищам по несчастью. - нещадно он бил меня шелепами* а еще измором морил на всякой своей монастырской работе. яко лев рыкающий, забрался в нашу святую новшества везде завел, с огнепальною яростию работы египетские лютует над своею монастырскою братией и над крестьянами.

* шелепы - мешки с песком. (прим. д.н.мамина-сибиряка.)

- и долютовал, - отвечал слепец брехун. - как крестьяне подступили к монастырю, игумен спрятался у себя в не поглянулось, как с вилами да с дрекольем наступали, а быть бы бычку на веревочке.

- жив смерти боится, - угнетенно соглашался арефа и тяжко вздыхал.

- а тебя-то он за што изживал?

- немощь у меня, брехун.

- насчет дивьей обители, што ли? - ядовито спрашивал брехун. - может, дьячиха нажалилась отцу

- тоже и сказал человек! статочное ли это дело про дивью обитель такие словеса изрыгать?

слепец брехун любил подтрунить над дьячком: надо же было как-нибудь коротать долгое тюремное время.

- немощь у меня к зелену вину, - объяснял дьячок, - а соблазн своя монастырская братия стомаха ради и частых недуг вкушает, а потом поп мирон в служней слободе, казаки из слобод, воинские ох, великое искушение, ежели человек ну, игумен моисей и истязал меня

- и шелепами, и плетями, и батожьем?

- он и на попов не -то глядит, чуть што, сейчас отправит на конюшенный двор, а там разговоры короткие. раньше игумен моисей в тобольске происходил служение, белым попом был. ну, а разъярится, так необыкновенную скорость на руку так и попадью свою уходил: за обедом костью говяжьей ее зашиб, как сказывают. вот после этого он и принял на себя иноческий на великой реке оби остяков крестил, монастырь поставил, а потом к нам попал, да под духовные штаты и угодил. вотчина монастырская огромадная: близко ста тыщ десятин земли, на них девять деревень, да четыре поселка, да шесть заимок, а еще лесу не считано, да хмелевые угодья, да три рыбных озера, да двои рыбные пески в низовье свои четыре мельницы было, кожевня, свешная, а в городах везде подворья. одного сена ставили больше двунадесять тыщ монастырских крестьян близко трех тыщ податных душ состояло и одного оброка тыщу рублей каждогодно приносили. процветал наш прокопьевский монастырь, кабы не новые духовные штаты: все ограничили сразу - и землю, и крестьян, и всякое прочее угодье. вот игумен-то моисей и приехал он на большое, а вышло маленькое. а монастырь ограничили, чети* не оставили, а тут еще перед самыми штатами дубинщина ваша. меня же прицепили к ней неповинно.