Скажите план по произведения в.а.жуковский "война мышей и лягушек"

ответ:

в жаркий летний полдень мышиный царевич крохобор пил воду из болотца и встретил там лягушиного царя вздуломорда. тот обратился к нему, как у гомера обращались к одиссею: «странник, ты кто? из какого ты рода? и прибыл откуда? » слово за слово, они познакомились, лягушка посадила мышь себе на спину и повезла показывать чудеса земноводного царства. плыли мирно, как вдруг лягушонок увидел впереди водяную змею, испугался и нырнул в воду из-под товарища. несчастный мышонок утонул, но успел произнести страшное проклятие: «…грозного не избежишь ты возмездья от рати мышиной! »

и действительно, мыши, узнав о смерти своего царевича, взволновались. царь хлебогрыз произнес трогательную речь: «несчастный я отец, троих я лишился сыновей: старший погиб от кошки, средний от мышеловки, а младший, любимый, погибает от лягушки! так ополчимся, друзья, и грянем в поход на » мыши вооружаются по всем эпическим правилам, только вместо лат у них стручья, вместо копий иголки, вместо шлемов половинки ореха. kягушки тоже: вместо щитов — капустные листья, вместо копий тростинки, вместо шлемов улиточьи раковины. «вышли на бой всеоружно, и каждый был полон отваги…»

зевс, как в «илиаде», созывает богов и предлагает им , кто кому хочет. но боги осторожны. «не люблю я ни мышей, ни лягушек, — говорит афина, — мыши грызут мои ткани и вводят в расход на починку, а лягушки кваканьем спать не …» а на берегу болота уже начинается битва и уже гибнут (в безукоризненно гомеровских выражениях) первые герои: «первым квакун сластолиза копьем поражает в утробу — /с грохотом страшным он пал, и взгремели на павшем доспехи. / недругу мстя, норолаз ударяет копьем грязевого / прямо в могучую грудь: отлетела от мертвого тела / живо душа, и упавшего черная смерть осенила. / соне болотному смерть причинил блюдолиз , / дрот устремивши, и тьма ему взоры навеки покрыла…»

мыши одолевают. особенно среди них отличается «славный герой блюдоцап, знаменитого сын хлебоскреба». сам зевс, глядя на его подвиги, говорит, «головой сокрушенно качая»: «боги! великое диво я вижу своими глазами — / скоро, , побьет и меня самого сей разбойник! »

зевс бросает с небес молнию — мыши и лягушки содрогаются, но не перестают воевать. приходится применить другое средство — против воюющих выходят раки. «криво клешневые, выгнутоспинные, кожа — как кости», они начинают нещадно хватать и мышей и лягушек; те и другие в ужасе разбегаются, а тем временем садится солнце — «и однодневной войне волей зевса конец наступает».

объяснение:

Ты должен сам или у мамы   это легко просто внимательно подумай – а ну тебя! убирайся вон! я, признаться, думала, что ты сбежишь с уроков купаться. так и быть, на этот раз я тебя прощаю. не так ты плох, как кажешься. она и огорчилась, что проницательность обманула ее на этот раз, и обрадовалась, что том хоть случайно вел себя хорошо. тут вмешался сид: – мне показалось, будто вы зашили ему воротник белой ниткой, а теперь у него черная. – ну да, я зашивала белой! том! 08alia08 7 дней тому  аватар пользователя 08alia08  но том не стал дожидаться продолжения. выбегая за дверь, он крикнул: – я это тебе припомню, сидди! в укромном месте том осмотрел две толстые иголки, вколотые в лацканы его куртки и обмотанные ниткой: в одну иголку была вдета белая нитка, в другую – черная. – она бы ничего не заметила, если бы не сид. вот черт! то она зашивает белой ниткой, то черной. хоть бы одно чтонибудь, а то никак не уследишь. ну и отлуплю же я сида. будет помнить! 08alia08 7 дней тому  аватар пользователя 08alia08  том не был самым примерным мальчиком в городе, зато хорошо знал самого примерного мальчика – и терпеть его не мог. через две минуты, и даже меньше, он забыл все свои несчастия. не потому, что эти несчастия были не так тяжелы и горьки, как несчастия взрослого человека, но потому, что новый, более сильный интерес вытеснил их и изгнал на время из его души, – совершенно так же, как взрослые забывают в волнении свое горе, начиная какое-нибудь новое дело такой новинкой была особенная манера свистеть, которую он только что перенял у одного негра, и теперь ему хотелось в этом искусстве без помехи. это была совсем особенная птичья трель – нечто вроде заливистого щебета; и для того чтобы она получилась, надо было то и дело дотрагиваться до неба языком, – читатель, верно, помнит, как это делается, если был когда-нибудь мальчишкой