Как базаров признавался одинцовой в любви ?

Признается, как буд-то в слабости и преступлении. признавая, что гордости его наносится урон. ему явно стыдно, что его хваленный материалистический разум, циничный, дает сбой.ясно, что счастливы от такой любви не будет не он ни она.

Глава 18. — как хотите, — продолжала она, — а мне все-таки что-то говорит, что мы сошлись недаром, что мы будем хорошими друзьями. я уверена, что ваша эта, как бы сказать, ваша напряженность, сдержанность исчезнет наконец? — а вы заметили во мне сдержанность… как вы еще выразились… напряженность? — да. базаров встал и подошел к окну. — и вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне происходит? — да, — повторила одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом. — и вы не рассердитесь? — нет. — нет? — базаров стоял к ней спиною. — так знайте же, что я люблю вас, глупо, безумно… вот чего вы добились. одинцова протянула вперед обе руки, а базаров уперся лбом в стекло окна. он задыхался; все тело его видимо трепетало. но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей… одинцовой стало и страшно и жалко его. — евгений васильич, — проговорила она, и невольная нежность зазвенела в ее голосе.

Укота ум хорош но он еще может прависти