Стихи тютчева "дым" и "в деревне" найти не могу ,

Люблю я вечером к деревне подъезжать, над старой церковью глазами провожать ворон играющую стаю; среди больших полей, заповедных лугов, на тихих берегах заливов и прудов люблю прислушиваться лаю собак недремлющих, мычанью тяжких стад; люблю заброшенный и запустелый сад и лип незыблемые тени; не дрогнет воздуха стеклянная волна; стоишь и слушаешь — и грудь упоена блаженством безмятежной задумчиво глядишь на лица мужиков — и понимаешь их; предаться сам готов их бедному, простому идет к колодезю старуха за водой; высокий шест скрипит и гнется; чередой подходят лошади к вот песню затянул грустный звук! но лихо вскрикнул он — и только слышен стук колес его телеги тряской; выходит девушка на низкое крыльцо — и на зарю и круглое лицо зарделось алой, яркой краской. качаясь медленно, с пригорка, за селом, огромные возы спускаются гуськом с пахучей данью пышной нивы; за конопляником зеленым и густым бегут, одетые туманом голубым, степей широкие разливы. та степь — конца ей раскинулась, струистый ветерок бежит, не земля томится, небо и леса длинного подернутся бока багрянцем золотым, и ропщет он слегка, и утихает, и здесь некогда, могучий и прекрасный шумел и зеленел волшебный лес, -- ни лес, а целый мир разнообразный исполненый видений и чудес. лучи сквозили, трепетали тени; не умолкал в деревьях птичий гам; мелькали в чаще быстрые олени и ловчий рог взывал по временам. на перекрёстках, с речью и навстречу нам, из полутьмы лесной обвеяный каким-то чудным светом знакомых лиц слетался целый рой. какая жизнь, какое обаянье какой для чувств раскошный, светлый мир нам чудилось нездешнее созданье. но близок был нам этот дивный мир. и вот опять к таинственному лесу мы с прежнею любовью подошли но где же он! кто опустил завесу. спустил её от неба до земли. что это? призрак, чары ли какие. где мы? и верить ли глазам своим здесь дым один, как пятая стихия, дым -- безотродный, безконечный дым! кой-где насквозь торчат по обнажённым уродливые пни. и бегают по сучьям обожженным с зловещим треском белые огни. нет, это сон! нет, ветерок повеет и дымный призрак унесёт с собой. и вот опять тот лес зазеленеет все тот же лес, волшебный и родной.

"дым"здесь некогда, могучий и прекрасный шумел и зеленел волшебный лес,- ни лес, а целый мир разнообразный, исполненный видений и чудес. лучи сквозили, трепетали тени; не умолкал в деревьях птичий гам; мелькали в чаще быстрые олени и ловчий рог взывал по временам. на перекрестках, с речью и навстречу нам, из полутьмы лесной, обвеянный каким-то чудным светом, знакомых лиц слетался целый рой. какая жизнь, какое обаянье, какой для чувств раскошный, светлый пир! нам чудились нездешние созданья, но близок был нам этот дивный мир. и вот опять к таинственному лесу мы с прежнею любовью подошли. но где же он? кто опустил завесу, спустил ее от неба до земли? что это? призрак, чары ли какие? где мы? и верить ли глазам своим? здесь дым один, как пятая стихия, дым - безотрадный, бесконечный дым! кой-где насквозь торчат по обнаженным уродливые пни, и бегают по сучьям обожженным с зловещим треском белые нет, это сон! нет, ветерок повеет и дымный призрак унесет с и вот опять тот лес зазеленеет, все тот же лес, волшебный и родной."в деревне"что за отчаянные крики, и гам, и трепетанье крыл? кто этот гвалт безумно дикий так неуместно возбудил? ручных гусей и уток стая вдруг одичала и летит. летит - куда, сама не зная, и как шальная голосит. какой внезапною тревогой звучат все эти голоса! не пес, а бес четвероногий, бес, обернувшийся во пса, в порыве буйства, для забавы, самоуверенный нахал, смутил покой их величавый и их размыкал, разогнал! и словно сам он, вслед за ними, для довершения обид, с своими нервами стальными, на воздух взвившись, полетит! какой же смысл в движенье этом? зачем вся эта трата сил? зачем испуг таким полетом гусей и уток окрылил? да, тут есть цель! в ленивом стаде замечен страшный был застой, и нужен стал, прогресса ради, внезапный натиск роковой. и вот благое провиденье с цепи спустило сорванца, чтоб крыл своих предназначенье не позабыть им до конца. так современных проявлений смысл иногда и бестолков,- но тот же современный гений всегда их выяснить готов. иной, ты скажешь, просто лает, а он свершает высший долг - он, осмысляя, развивает утиный и гусиный толк.

Стихи 1912—1913 годов занимают особое место в творческом развитии маяковского. это было время, когда он ощупью ищет в поэзии новые пути; идейная незрелость его в этот период, трагическое ощущение социального одиночества, рождавшееся из отрыва от революционных масс, определяли нотки экспрессивности и бунтарства в ранних его стихах, появлявшихся на страницах футуристических сборников. в стихах этих было еще много умышленной эпатирующей резкости, полемического задора, в них звучал вызов мещанскому вкусу, благонамеренности обывателя. в смятенной разорванности образов, в необычности ассоциаций, в лихорадочности ритмов, в интонации выкрика маяковский стремился передать свое тревожное, протестующее настроение, свой еще во многом смутный, но гневный и смелый протест против капиталистического строя, калечащего человека. при этом он не избежал приемов футуристической поэтики и в особенности живописи, сводивших картины внешнего мира к бессюжетным композициям отдельных реальных предметов и их элементов. в ряде ранних стихотворений маяковский шел от ассоциаций, вызванных живописью футуристов. отсюда «сдвиги» в композиции этих стихов и самая их «натюрмортность» , изобилующая зрительными предметно-живописными образами, представленными не в реальном, жизненном, а часто в смещенном порядке. надписи вывесок, «фаянсовых чайников маки» , «заломленные руки» витрин магазина писчебумажных принадлежностей напоминают урбанистический натюрморт, перенесенный в стихи: читайте железные книги! под флейту буквы полезут копченые сиги в золотокудрые брюквы. («вывескам») . в стихах этого периода город, городской пейзаж занимали центральное место. в тезисах одного из его докладов имелась формула: «город — дирижер» . согласно газетному отчету о его лекции, маяковский так говорил о «поэзии города» : «город обогатил наши переживания и впечатления новыми городскими элементами, которых не знали поэты прошлого. весь современный культурный мир обращается в огромный исполинский город.. а самое главное, — изменился ритм жизни. все стало молниеносным, быстротечным, как на ленте кинематографа. плавные, спокойные, неспешащие ритмы старой поэзии не соответствуют психике современного горожанина. лихорадочность — вот что символизирует темп современности». 1 «потребность нового выражения» , стремление передать новое содержание эпохи руководили маяковским в его поисках стиля, способного передать «быстрый темп жизни» , ощущение надвигающихся социальных катастроф.