Как звали первую жену николая петровича

Ее звали мария, и в честь ее имени было дано название деревни ( марьино)

"смерть поэта" погиб поэт! - невольник чести - пал, оклеветанный молвой, с свинцом в груди и жаждой мести, поникнув гордой не вынесла душа поэта позора мелочных обид, восстал он против мнений света один, как и убит! к чему теперь рыданья, пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья? судьбы свершился приговор! не вы ль сперва так злобно гнали его свободный, смелый дар и для потехи раздували чуть затаившийся ? что ж? он мучений последних вынести не мог: угас, как светоч, дивный гений, увял торжественный венок. его убийца хладнокровно навёл спасенья нет: пустое сердце бьётся ровно, в руке не дрогнул пистолет. и что за издалёка, подобный сотням беглецов, на ловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока; смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы; не мог щадить он нашей славы; не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку и он убит - и взят могилой, как тот певец, неведомый, но милый, добыча ревности глухой, воспетый им с такою чудной силой, сражённый, как и он, безжалостной рукой. зачем от мирных нег и дружбы простодушной вступил он в этот свет завистливый и душный для сердца вольного и пламенных страстей? зачем он руку дал клеветникам ничтожным, зачем поверил он словам и ласкам ложным, он, с юных лет постигнувший и прежний сняв венок - они венец терновый, увитый лаврами, надели на него: но иглы тайные сурово язвили славное чело; отравлены его последние мгновенья коварным шёпотом насмешливых невежд, и умер он - с напрасной жаждой мщенья, с досадой тайною обманутых надежд. замолкли звуки чудных песен, не раздаваться им опять: приют певца угрюм и тесен, и на устах его печать. а вы, надменные потомки известной подлостью прославленных отцов, пятою рабскою поправшие обломки игрою счастия обиженных родов! вы, жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи! таитесь вы под сению закона, пред вами суд и правда - всё но есть и божий суд, наперсники разврата! есть грозный суд: он ждёт; он не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперёд. тогда напрасно вы прибегнете к злословью: оно вам не вновь, и вы не смоете всей вашей чёрной кровью поэта праведную кровь!