Пересказат прозой стихотворение тучи лермонтова

Как всегда в лирике, перед нами пейзаж-настроение. оно (настроение) создается и уменьшительно-ласкательным суффиксом в слове “тучки”, начинающем стихотворение, и эпитетом “небесные”, и изысканным сочетанием холодных тонов – жемчуг на фоне ярко-голубого неба.поэт – и мы вместе с ним – проникает взором в просторную, безбрежную “лазурную степь”. красота небесного пейзажа оттенена музыкальностью стиха, его мелодической плавностью, мягкостью звучания рифмующихся слов (везде дактилическая рифма). но не вид природной гармонии создает эмоциональный тон строфы (эмоциональную установку), а вторгающееся в небесный пейзаж земное слово “странники”, усиленное эпитетом “вечные”. от ожидаемого при виде лазурного неба и белоснежных облаков ощущения безмятежной созерцательности – переход к впечатлению о бесприютности, вечном блуждании небесных скитальцев, напомнивших поэту собственную участь: мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,с милого севера в сторону южную.сравнение выявило общее в их судьбе. уменьшительно-ласкательный суффикс в слове “тучки” приобретает новый оттенок, согревает этот образ участием. не наслаждением красотой неба, а сострадание, сочувствие “тучкам” выражено в двух начальных строках, и главный образ, “внутреннюю установку” текста, здесь – это “вечные странники”. рифмующееся слово третьей строки – “изгнанники” переключает внимание читателя с “предметного” образа тучек на лирическое “я” поэта. характерно, что только раз в стихотворении появляется местоимение я – именно здесь. во всех остальных строчках варьируется вы, вас, а я лишь просвечивает как антипод им, как подразумеваемый оппонент. здесь же, в первой строфе, вы и я слиты будто бы в одной судьбе. “вы”, будто, как я же, изгнанники. и читатель сочувствует, соучаствует в сострадании тем, кто вынужденно покидает “милый север”.вся вторая строфа – риторическое обращение к тучкам, к вам, но в вопросах отражены земные страсти и горести, выпавшие на долю лирического я и влекущие за собой изгнанничество поэта. как сразу меняется лексико-семантический ряд в сравнении с первой строфой! там слова выражают красоту и страдание: лазурь, жемчуг, странники, изгнанники. вся вторая строфа окрашена чернотой низменных человеческих страстей и чувств: зависть, злоба, преступление, клевета… все это – открытую злобу и гонение, зависть и клевету друзей, вероломство пережил или продолжает испытывать сам поэт, лучшие помыслы которого могут счесть и объявить преступными. здесь, во второй строфе, происходит своего рода персонификация перечисляемых зол. хотя они выражены отвлеченными понятиями, относящийся к ним вопрос содержит местоимение “кто” вместо ожидаемого “что”: кто же вас гонит? это местоимение открывает мир, чуждый поэту, враждебный ему. но поэт выступает здесь не как обличитель, а как гонимый, и потому почти не меняется мелодия; она смягчает, уравновешивает “отрицательную” лексику. не гнев, а грусть звучит в ней, в мелодии.вопросы, обращенные к  тучам  во второй строфе, получают отрицательный ответ в третьей.нет, вам наскучили нивы бесплодные…чужды вам страсти и чужды страдания; вечно холодные, вечно свободные,нет у вас родины, нет вам изгнания.никто не вынуждает  тучи  покидать дорогие поэту края, и причина их странствий другая: “милый” поэту север для них – наскучившие “нивы бесплодные”. они не знают привязанностей и страданий, бесстрастны и равнодушны.

Может быть в ноябре?