Письмово Стисло опрацювати теорію літератури "Пригодницька повість".

где стол был яств, там гроб стоит.

несколько дней спустя после своего приезда молодой дубровский хотел заняться делами, но отец его был не в состоянии дать ему нужные объяснения; у андрея гавриловича не было поверенного. разбирая его бумаги, нашел он только первое письмо заседателя и черновой ответ на оное; из того не мог он получить ясное понятие о тяжбе и решилсяожидать последствий, надеясь на правоту самого дела.

между тем здоровье андрея гавриловича час от часу становилось хуже. владимир предвидел его скорое разрушение и не отходил от старика, впадшего в совершенное детство.

между тем положенный срок прошел, и апелляция не была подана. кистеневка принадлежала троекурову. шабашкин явился к нему с поклонами и поздравлениями и просьбою назначить, когда угодно будет его высокопревосходительству вступить во владение новоприобретенным имением — самому или кому изволит он дать на то доверенность. кирила петрович смутился. от природы не был он корыстолюбив, желание мести завлекло его слишком далеко, совесть его роптала. он знал, в каком состоянии находился его противник, старый товарищ его молодости, и победа не радовала его сердце. он грозно взглянул на шабашкина, ища к чему привязаться, чтоб его выбранить, но не нашед достаточного к тому предлога, сказал ему сердито: «пошел вон, не до тебя».

шабашкин, видя, что он не в духе, поклонился и спешилудалиться. а кирила петрович, оставшись наедине, стал расхаживать взад и вперед, насвистывая: «гром победы раздавайся», что всегда означало в нем необыкновенное волнение мыслей.

наконец он велелзапрячь себе беговые дрожки, оделся потеплее (это было уже в конце сентября) и, сам правя, выехал со двора.

вскоре завидел он домик андрея гавриловича, и противуположные чувства наполнили душу его. удовлетворенное мщение и властолюбие заглушали до некоторой степени чувства более благородные, но последние наконец восторжествовали. он решился помириться с старым своим соседом, уничтожить и следы ссоры, возвратив ему его достояние. облегчив душу сим благим намерением, кирила петрович пустился рысью к усадьбе своего соседа и въехал прямо на двор.

в это время больной сидел в спальной у окна. он узнал кирила петровича, и ужасное смятение изобразилось на лице его: багровый румянец заступил место обыкновенной бледности, глаза засверкали, он произносил невнятные звуки. сын его, сидевший тут же за хозяйственными книгами, поднял голову и поражен был его состоянием. больной указывал пальцем на двор с видом ужаса и гнева. он торопливо подбирал полы своего халата, собираясь встать с кресел, и вдруг упал. сын бросился к нему, старик лежал без чувств и без дыхания, паралич его ударил. «скорей, скорей в город за лекарем! » — кричал владимир. «кирила петрович спрашивает вас»,— сказал вошедший слуга. владимир бросил на него ужасный взгляд.

— скажи кирилу петровичу, чтоб он скорее убирался, пока я не велел его выгнать со пошел! — слуга радостно побежал исполнить приказание своего барина; егоровна всплеснула руками. «батюшка ты наш,— сказала она пискливым голосом,— погубишь ты свою головушку! кирила петрович съест нас».— «молчи, няня,— сказал с сердцем владимир,— сейчас пошли антона в город за лекарем».— егоровна вышла.

в передней никого не было, все люди сбежались на двор смотреть на кирила петровича. она вышла на крыльцо и услышала ответ слуги, доносящего от имени молодого барина. кирила петрович выслушал его сидя на дрожках. лицо его стало мрачнее ночи, он с презрением улыбнулся, грозно взглянул на дворню и поехал шагом около двора. он взглянул и в окошко, где за минуту перед сим сидел андрей гаврилович, но где уж его не было. няня стояла на крыльце, забыв о приказании барина. дворня шумно проитолковала о сем   сшествии. вдруг владимир явился между людьми и отрывисто сказал: «не надобно лекаря, батюшка скончался».

сделалось смятение. люди бросились в комнату старого барина. он лежал в креслах, на которые перенес его владимир; правая рука его висела до полу, голова опущена была на грудь, не было уж и признака жизни с сем теле, еще не охладелом, но уже обезображенном кончиною. егоровна взвыла, слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину.

(могла что-то пропустить, сразу извиняюсь))