Почему впервые в истории Холодной войны территория США стала уязвимой

те из горожан, что имеют родственников в деревне, возможно, замечали, как много, сытно и, в общем-то, невкусно готовят крестьяне. и это  — не от бесталанности деревенских стряпух, а от искреннего неприятия ими иных резонов, нежели обеспечение тяжелого крестьянского труда простой и несложной в изготовлении пищей. складывался такой подход, наверное, в незапамятные времена. и обосновывался суровой реальностью. во-первых, крестьянин всегда был ограничен в выборе продуктов и способах кулинарной обработки их. во-вторых, главной целью хозяйки было  — накормить семью, работников простой по набору продуктов, простой в обработке и сытной пищей. что обеспечивало сытность  — «нажористость», как это называли порой? конечно, картофель. картофель вареный, картофель жареный, картофельная похлебка  — с  «забелой» (добавлением молока) в скоромный день, с постным маслом  — в день постный… другой главный овощ, столп крестьянской кухни  — капуста. щи из серой капусты  — с такой  же приправой, как и похлебка. и все это  — под черный хлеб. таково было ежедневное будничное «меню» обеда и ужина для крестьянина центра россии. завтрак  же и полдник составляли ржаная ватрушка с творогом, либо ржаной пирог с картофелем или репой. а чаще  — если хозяйке было не до изысков  — просто ломоть черного хлеба с вареной картошкой. и, конечно  же, чай. чай  — как молитва, дважды в день крестьянин пил чай  — «душу отводил». лишь в дни скоромные некоторые из крестьян чаю изменяли  — варили жженый цикорий, сдабривали его молоком. либо молоко добавляли в тот  же чай  — «для колера». в посты рацион менялся. в пищу шли белая квашеная капуста, сдобренная луком и квасом, редька с маслом, «мура» или «тюря»  — смесь из хлебных сухарей, искрошенной картошки, лука и кваса, с добавлением хрена, растительного масла и соли. с удовольствием ели нечто похожее на нынешние незамысловатые винегреты  — рубленую вареную свеклу с квасом и огурцами. шла эта нехитрая радость под «мыкотину»  — черный хлеб, только испеченный из просеянной через сито муки и не столь кислый, как обычная «чернушка». в воскресенья и  «небольшие» праздники питались почти так  же, как и в будни. лишь иногда готовили «творожник». для этого блюда творог, растертый со сметаной с прибавлением пары яиц и молока, в глиняной плошке выдерживали в печи. не обходилось дело без лакомств. и ими были не пряники, печенье, конфеты  — весьма затратные для крестьянского кошелька, не сушеные «дули»  — груши, которые тоже надо было где-то покупать, не варенье, требовавшее в качестве консерванта патоки или дорогущего сахара. нет, лакомились  — пареной репой! любили ее дети, а в пост зимой  — и взрослые, особенно уважали морс из этого корнеплода. не столь уж древней оказывается традиция народного «кашеедства». каша, по сути, являлась пищевым концентратом. и употреблялась только в  «страду», каковой признавался сенокос. мясо крестьяне  — подневольные вегетарианцы  — ели в большие праздники  — на рождество, крещение, пасху, троицу, рождество и успение богородицы, память апостолов петра и павла. впрочем, как и белое «печево»  — пироги и ситные из белой пшеничной муки. особый стол был и в иных «особых» случаях. «до отвалу» бывало и мяса, и  «печева» из белой муки, и прочих яств, в том числе и закупленных в городе или в сельской лавке,  — во время «», на торжествах по случаю именин, крестин, в престольные праздники. тогда  же и вина, и чаю пили тоже вдоволь. если учесть, что престолов в сельских храмах (да и не в сельских тоже) бывает, кроме главного, еще несколько, можно представить себе, сколько поводов было для обжорства и гулежа. праздники эти длились нередко от 2−3 (по весне) до 7−10 дней (осенью). если это был престольный либо семейный праздник, в каждый дом съезжалось множество гостей  — родные или просто хорошо знакомые с хозяевами люди, да не поодиночке, а семьями, с женами и детьми (и взрослыми, и малыми  — кроме в праздничных одеждах. приезжали на лучших лошадях, в лучших . описывавшие эти праздники (а ими чаще всего были либо сельские священники, либо земские деятели, либо местные учителя) особо отмечают, насколько дорого такие пиры обходятся  — «что истрачивается в эти праздники, хватило  бы с остатком на уплату за целый год оброка и всех податей и повинностей  — да и крестьянин не принужден  бы был целый год питаться кое-чем…». это были как раз те праздники, с отголосками которых мы и сейчас иной раз встречаемся в быту  — с чудовищным обилием еды и спиртного, с изрядными затратами на мероприятие. среди прочего  — и это досталось нам в наследство от предков.