Сообщение о древнерусской литературе, литературе 18 века

История новой русской литературы традиционно разделяется на три эпохи, каждая из которых характеризуется чисто временным показателем — «Литература XVIII века», «Литература XIX века» и «Литература XX века». Подобные определения более чем условны, и практически они используются в чисто методических целях. Но удобство подобной периодизации более чем относительно: например, обозначение третьей эпохи просто лишено смысла, ибо под названием «Литература XX века» подразумевается период всего лишь в 17 лет.

Объявление 1800 года решающим рубежом между двумя периодами истории литературы ведет к противопоставлению литературы XVIII в. литературе XIX столетия, к разрыву собственно единого литературного процесса, к нарушению понимания действительного характера преемственности.

Укоренившаяся традиция хронологического деления истории литературы по векам мешает раскрытию подлинных, богатых и конкретных связей между хронологически близкими явлениями. Фактически понятие или термин «XIX век» несет в себе лишь одну информацию: начался новый век. Литература этого века определялась и обусловливалась своими закономерностями, своими обстоятельствами. Вот почему сам по себе термин «XIX век» не вооружает исследователя знанием закономерностей историко-литературного развития: их еще надо тщательно изучить; не открывает ему очевидных и реальных фактов непрерывности литературного процесса, но толкает к неверным выводам — в новый век литература начинает развиваться как бы заново; внимание сосредоточивается на характерном для XIX столетия, тем самым связи с завершившимся веком оказываются обрубленными.

Отражение создавшегося в науке положения мы можем найти во многих книгах по истории литературы XIX в. В последнем коллективном труде, например, вопрос преемственности развития на рубеже двух веков решается кратко и категорично: «Угасание литературных направлений XVIII века: последние произведения Державина, Радищева, Карамзина».[1124]

«Угасание» — формула, противоречащая фактам. Утверждение, что последние произведения Державина, Радищева и Карамзина свидетельствуют об угасании их талантов, нужно только для того, чтобы обосновать исключение крупнейших писателей XVIII в. из литературного движения начала нового столетия.

Исключение их искажает подлинную картину историко-литературного развития. Творчество Державина в 1800-е гг. достигает своего расцвета, но именно оно искусственно изымается из литературы нового века. Сам поэт объявляется «развалиной». Деятельность Карамзина замалчивается, хотя именно в первую четверть нового века была им создана «главная книга» — «История государства Российского», — она «отдается на откуп» историкам и отлучается от литературы. Крылов выступил баснописцем, но о нем говорится без учета сделанного им в последние два десятилетия XVIII в. А Крылов был одним из тех писателей, который с особой наглядностью продолжал в баснях традиции литературы XVIII в.

Недооценивается значение литературного наследия Радищева для писателей первой четверти нового столетия. Напомним, что в 1801 г. он написал «Осмнадцатое столетие», по словам Пушкина, лучшее свое стихотворение. Более того, распространявшиеся в списках «Путешествие из Петербурга в Москву», и ода «Вольность», и произведения, изданные сыновьями в «Собрании сочинений» (1806–1811), получили признание современников, сыграли важную роль в передаче эстафеты новому поколению писателей.

Единственным объяснением существования подобных концепций является желание историков литературы прежде всего подчеркнуть величие русской литературы XIX в., громадность ее достижений. Действительно, литература эта добилась воистину беспримерных и непревзойденных успехов. Но нельзя забывать и о том, что они в известной мере были обеспечены крупнейшими художественными открытиями и идейными завоеваниями писателей XVIII в., исторически обусловлены тем богатым и разнообразным наследством, которое и было ими передано своим наследникам.

поставь

Объяснение:

Какая она – молодая учительница Лидия Михайловна

Лидия Михайловна – героиня рассказа Валентина Распутина «Уроки французского». Это молодая учительница, которая очень любит, ценит и уважает детей, а они отвечают ей взаимностью. Как говорит про нее герой рассказа, одиннадцатилетний мальчик, от лица которого ведется повествование, «в лице ее не было жестокости», которая после долгих лет работы в школе появляется в лице каждого педагога.

ЛИДИЯ МИХАЙЛОВНА ПРОЯВЛЯЕТ УДИВИТЕЛЬНОЕ БЕСКОРЫСТИЕ И ДУШЕВНУЮ ЩЕДРОСТЬ, ЖЕЛАЯ ОДИНОКОМУ ГОЛОДНОМУ МАЛЬЧИКУ, КОТОРЫЙ, К ТОМУ ЖЕ, ЕЩЕ И БОЛЕН МАЛОКРОВИЕМ.

Она всячески пытается его накормить и ему, однако, гордый ребенок не хочет, чтобы его жалели и сочувствовали ему. И преподавателю приходится проявить незаурядную смекалку и предприимчивость, предложить мальчику заниматься французским дополнительно, а потом начать играть с ним на деньги, чтобы он мог «честно» заработать себе на еду и на молоко. Когда об это узнает директор, Лидию Михайловну увольняют с работы. Но она, даже уехав домой на Кубань, присылает мальчишке в посылке яблоки.

Чему научила Лидия Михайловна своего ученика

Пошли ли на пользу нашему герою уроки французского, которые давала ему молодая учительница? Улучшил ли он свою лексику и произношение, что вынес он из своих занятий? Да, герой, без сомнения, улучшил свои знания французского языка, ведь он относился к обучению в районной школе со всей ответственностью. Но, как сказал Валентин Распутин, «на самом деле учителя могут научить нас совсем немногому».

Что было главным для героя в занятиях с Лидией Михайловной?

Она своим поведением и своими действиями сумела создать у одинокого заброшенного мальчишки, который находился вдали от матери и родного дома, ощущение защищенности, важности и нужности для кого-то.

Она подарила ему теплоту и щедрость своего сердца и своей души. Пройдут годы, память взрослого мужчины, когда-то так хорошо усвоившего французское произношение, возможно, не сохранит никаких французских слов, однако, его сердце будет уверено в том, что в мире существует добро и бескорыстная любовь. Это знание и это ощущение защищенности будут согревать его всю жизнь.

И Лидия Михайловна, на мой взгляд, прекрасный педагог, так как научила своего ученика самому главному, тому, что на свете есть добро, и душа, несущая свет, никогда не останется в одиночестве и не будет забыта.