ив, ев, чив, лив, чат,: свет...любивые растения, , пол...вые работы, пут...вой обход...ик, нул...вая т...мпература, тен...вые стороны, холщ...вый меш...к, грош...вые расч...ты, изразц...вая печ..., камыш...вые зар...сли, песц...вый воротник, ситц...вая кофта, деш...вая подкладка, до…атый наст…л, навя...ч...вые идеи, уклонч...вый ответ, воспри...мч...вые слушатели, т...лантл...вый художник, вежл...вый мальчик, отзывч...вые люди, приветл...вая улыбка, пул...вое ранение, удушл...вая атм...сфера, коленч...тый вал, сводч...тый потолок, веснушч...тое лицо, матерч...тый переплёт, обл…чное хр…нилище, блес…нуть заманч…вым предл…жением, по за…ч..му следу, бе…пр…пя..ственное наше…ствие.

Светолюбивые растения, полевые работы, путевой обходчик, нулевая температура, теневые стороны, холщовый мешок, грошовые расчёты, изразцовая печь, камышовые заросли, песцовый воротник, ситцевая кофта, дешевая подкладка, дощатый настил, навязчивые идеи, уклончивый ответ, восприимчивые слушатели, талантливый художник, вежливый мальчик, отзывчивые люди, приветливая улыбка, пулевое ранение, удушливая атмосфера, коленчатый вал, сводчатый потолок, веснушчатое лицо, матерчатый переплёт, облачное хранилище, блеснуть заманчивым предложением, по заячьему следу, беспрепятственное нашествие.

Словарь даля играет совершенно особую роль в  культуре, куда боль­шую, чем роль других монументальных лексикографических проектов xix  века в  соответствующих культурах  — «словарь французского языка» литтре или « словарь» братьев гримм   . мало того, что словарь даля стал необы­чайно важным текстом сам по  себе  — национальным сокровищем, источником истинно народного слова для поколений людей;   вокруг него выросла собственная мифология. с  детства советский читатель узнавал, как юный офицер даль начал собирать словарь, услышав от  ямщика необычное слово «замолаживает». (в  свою оче­редь, рядом с  этой появился ёрнический анекдот: «замолаживает,  — повторил ямщик и  добавил: — надо  бы потолопиться, . холошо  бы до  ве­чела доблаться. но-о-о! »)  сюжет включал в  себя дружбу автора с  пушкиным (поэт называл свой сюртук «выползиной», услышав от  доктора даля это народ­ное название сброшенной змеиной шкуры, а  потом даль свято хранил проби­тую пулей «выползину» друга). конечно, нельзя было забыть и  про горячий патриотизм даля (сын датчанина подчеркивал свою любовь к  россии, стре­мился заменить иностранные слова неологизмами и  принял перед смертью православие).