Вот предложение 6: Он посылает пять пуль с дистанции 250 метров​

Будущий космонавт входит в сурдокамеру, за ним захлопывается тяжелая стальная дверь. он оказывается словно бы в кабине космического корабля: кресло, пульт , телевизионная камера, позволяющая следить за состоянием испытуемого, запас пищи, борто­вой журнал. испытуемый может обратиться к операто­ру, но он не услышит ответа. в космическом корабле дело обстоит лучше — там связь двусторонняя. на какое время тебя поместили в одиночку — неизвестно. ты должен терпеть. ты один, совсем один. у тебя отняты эмоции, все сигналы внешнего мира, ты как бы заключен в самом себе. тут есть часы, но скоро ты утрачиваешь ощущение времени. это длится долго, будущий космонавт входит в сурдокамеру с атласно выбритыми щеками, выходит с молодой мягкой боро­дой. все же, как ни странно, ему кажется, что он пробыл меньше времени, нежели на самом деле. главный конструктор королев придавал колос­сальное значение тому, кто первым полетит в космос. можно предусмотреть все или почти все, но нельзя предусмотреть, что произойдет с человеческой психи­кой, когда падут привычные барьеры, когда человек впервые выйдет из-под власти земных сил и планета земля в яви станет одним из малых мирозданий, а не центром вселенной, когда никем не изведанное одино­чество рухнет на душу. полное одиночество — удел первого космонавта, уже второй космонавт не будет столь одинок, ибо с ним будет первый. первому космонавту надо было доказать раз и навсегда всем, всем, всем, что пребывание в космосе посильно человеку. естественно, что королев с особым вниманием следил за испытаниями в сурдокамере, испытаниями на одиночество. он жадно спрашивал очередного «боро­дача»: — о чем вы там думали? и слышал обычно в ответ: — всю свою жизнь да, долгое одиночество позволяло вдосталь поко­паться в прошлом. а вот испытуемый, чьи показатели оказались самыми высокими, ответил с открытой мальчишеской улыбкой: — о чем я думал? о будущем, товарищ главный! королев посмотрел в яркие, блестящие глаза, даже на самом дне не замутненные отстоем пережитого страшного одиночества. — черт возьми, товарищ гагарин, вашему будущему можно только позавидовать! «да и моему тоже», — подумал главный конструк­тор, вдруг уверившийся, что первым полетит этот ладный, радостный читателю известно, что главный не ошибся. королев безмерно гордился подвигом гагарина и радо­вался его успеху куда больше, чем собственному. удивленный ликованием обычно сдержанного и немно­гословного королева, один из его друзей и соратников спросил как-то раз: — сергей палыч, неужели ты считаешь, что другие космонавты справились бы с хуже, чем гагарин? — ничуть! — горячо откликнулся королев. - придет время, и каждый из них превзойдет гагарина. но никто после полета так не улыбнется человечеству и вселенной, как юра гагарин. а это важно, куда важнее, чем мы можем себе