Рассказ на тему перезказ левши от лица левши​

творчество александра блока - целая поэтическая эпоха, эпоха недавнего прошлого. славнейший мастер-символист блок оказал огромное влияние на всю современную поэзию. некоторые до сих пор не могут вырваться из его обвораживающих строк - взяв какое-нибудь блоковское слово, развивают его на целые страницы, строя на нем все свое поэтическое богатство. другие преодолели его романтику раннего периода, объявили ей поэтическую войну и, очистив души от обломков символизма, прорывают новых ритмов, громоздят камни новых образов, скрепляют строки новыми рифмами - кладут героический труд, поэзию будущего. но и тем и другим одинаково любовно памятен блок. блок честно и восторженно подошел к нашей великой революции, но тонким, изящным словам символиста не под силу было выдержать и поднять ее тяжелые реальнейшие, грубейшие образы. в своей знаменитой, переведенной на многие языки поэме "двенадцать" блок надорвался. помню, в первые дни революции проходил я мимо худой, согнутой солдатской фигуры, греющейся у разложенного перед зимним костра. меня окликнули. это был блок. мы дошли до детского подъезда. спрашиваю: "нравится? " - "хорошо",- сказал блок, а потом прибавил: "у меня в деревне библиотеку сожгли". вот это "хорошо" и это "библиотеку сожгли" было два ощущения революции, фантастически связанные в его поэме "двенадцать". одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие - славу ей. поэмой зачитывались белые, забыв, что "хороню", поэмой зачитывались красные, забыв проклятие тому, что "библиотека сгорела". символисту надо было разобраться, какое из этих ощущений сильнее в нем. славить ли это "хорошо" или стенать над ,- блок в своей поэзии не выбрал. я слушал его в мае этого года в москве: в полупустом зале, молчавшем кладбищем, он тихо и грустно читал старые строки о цыганском пении, о любви, о прекрасной ,- дальше дороги не было. дальше смерть. и она пришла.