Заполните поже поже поже поже поже поже поже поже ​

Сгинь ты, туча-невзгодье ненастное!..

Выглянь, божие солнышко красное!..

Вот сквозь тучу-то солнце и глянуло,

Красным золотом в озеро кануло,

Что до самого дна недостанного,

Бел-горючими камнями стланного…

Только ведают волны-разбойнички

Да тонулые в весну покойнички,

Каково его сердце сердитое,

О пороги и берег разбитое!

Вихрем Ладога-озеро, бурей обвеяно,

И волнами, что хмелем бродливым, засеяно.

Колыхается Ладога, все колыхается,

Верст на двести — на триста оно разливается,

Со своею со зимнею шубой прощается:

Волхов с правого сняло оно рукава,

А налево сама укатилась Нева,

Укатилась с Ижорой она на просторе

Погулять на Варяжском, родимом им море.

И с Ижорой в обгонку несется Нева,

И глядят на побежку сестер острова,

И кудрями своими зелеными

Наклоняются по ветру вслед им с поклонами.

И бегут они вместе побежкою скорою,

И бегут вперегонку — Нева со Ижорою.

Али нет в Новегороде парней таких удалых,

Кто б до синего моря не выследил их,

Не стоял бы всю ночь до зари на озерной на страже?

Как не быть!.. Простоял не одну, а три ноченьки даже

Ижорянин крещеный Пелгусий: его от купели

Принял князь Александр Ярославич, на светлой неделе,

А владыка Филиппом нарек…

Вот стоит он, стоит,

И на устье Ижоры он зорко глядит,

Ну и слышит он: раннею алой зарею

Зашумела Ижора под дивной ладьею;

Под ладью опрокинулись все небеса;

Над ладьею, что крылья, взвились паруса,

И стояли в ладье двое юношей в ризах червленых,

Преподобные руки скрестив на могучих раменах;

На челе их, что солнце, сияли венцы;

И, окутаны мглою, сидели гребцы…

Словно два серафима спустилися с ясного неба…

И признал в них Пелгусий святого Бориса и Глеба.

Говорят меж собою:

«На эту на ночь

Александру, любезному брату, нам надо

Похваляются всуе кичливые шведы,

Что возьмут Новоград. Да не ведать неверным

победы:

Их ладьи и их шнеки размечет Нева…»

И запомнил Пелгусий святые слова.

И пришел с побледнелым от ужаса ликом

К Александру он князю, в смущеньи великом,

И поведал виденье свое он в ночи.

И сказал ему князь Александр: