В.Г белинский: "Онегина можно назвать энциклопедией русской жизни и высший степени народным произведением"

поступай га стюардесу советую Онегина можно назвать энциклопедия руский жизни Лорин Пушкина

Критика почти в один голос, несмотря на все различие мнений, отмечает эту темноту и непостижимость, непонятность пьесы. гесснер говорит, что «гамлет» – трагедия масок. мы стоим перед гамлетом и его трагедией, как излагает это мнение куно фишер, как бы перед завесой. мы все думаем, что за ней находится какой-то образ, но под конец убеждаемся, что этот образ не что иное, как сама завеса. по словам берне, гамлет – это нечто несообразное, хуже, чем смерть, еще не рожденное. гёте говорил о мрачной проблеме по поводу этой трагедии. шлегель приравнивал ее к иррациональному уравнению, баумгардт говорит о сложности фабулы, которая содержит длинный ряд разнообразных и неожиданных событий. «трагедия „гамлет“ действительно похожа на лабиринт» , – соглашается куно фишер. «в „гамлете“, – говорит г. брандес, – над пьесой не витает „общий смысл“ или идея целого. определенность не была тем идеалом, который носился перед глазами шекспира… здесь немало загадок и противоречий, но притягательная сила пьесы в значительной степени обусловлена самою ее темнотой» (21, с. 38). говоря о «темных» книгах, брандес находит, что такой книгой является «гамлет» : «местами в драме открывается как бы пропасть между оболочкой действия и его ядром» (21, с. 31). «гамлет остается тайной, – говорит тен-бринк, – но тайною неодолимо привлекательной вследствие нашего сознания, что это не искусственно придуманная, а имеющая свой источник в природе вещей тайна» (102, с. 142). "но шекспир создал тайну, – говорит дауден, – которая осталась для мысли элементом, навсегда ее и никогда не разъяснимым ею вполне. нельзя поэтому предполагать, чтобы какая-нибудь идея или магическая фраза могла разрешить трудности, представляемые драмой, или вдруг осветить все то, что в ней темно. неясность присуща произведению искусства, которое имеет в виду не какую-нибудь , но жизнь; а в этой жизни, в этой души, которая проходила по сумрачной границе между ночною тьмою и дневным светом, есть… много такого, что ускользает от всякого исследования и сбивает его с толку" (45, с. 131). выписки можно было бы продолжить до бесконечности, так как все решительно критики, за исключением отдельных единиц, останавливаются на этом. хулители шекспира, как толстой, вольтер и другие, говорят то же самое. вольтер в предисловии к трагедии «семирамида» говорит, что «ход событий в трагедии „гамлет“ представляет из себя величайшую путаницу» , рюмелин говорит, что «пьеса в целом непонятна» (см. 158, с. 74 – 97).