Какие героические поступки совершаются в фильме дорога на берлин

он людей от гебили

Отцовство — это искусство. как всякое настоящее, правильное, хорошее дело, оно похоже на писание стихов. это новый, принципиально несравнимый и неконвертируемый в прежние понятия опыт. это похоже на обращение к богу, в которого раньше не верил: прежние категории «хорошо» и «плохо» теряют смысл, как устаревшие.

появление собственных детей не сделало мою жизнь веселее или интереснее. более того, жизнь стала куда более дорогой, хлопотливой и несвободной.

< >

ребёнок, даже ещё не родившийся, главнее меня. это серьёзное неудобство, которое отцовство приносит с собой. впрочем, и стихотворение, которое ты пишешь и потому просто не в состоянии лечь спать или засесть за конспекты, тоже важнее тебя самого.

отцовство налагает массу не особо приятных обязанностей-либо чувство вины, что ты эти обязанности не исполняешь. это такая хитрая ловушка: быть идеальным отцом всё равно невозможно, то есть неизбежно будешь жить или в постоянном беспокойстве, или с вечным ощущением, что ты немного неудачник. была такая поговорка, что даже если у вас в 30 лет большой чёрный джип, но в 10 лет не было велосипеда, то даже если у вас в 40 лет будет три больших чёрных джипа, то в 10 лет у вас всё равно не было велосипеда, и это уже ничем не исправить.

вот и с отцовством так же: сорвавшись на ребёнка, поленившись сделать что-то для него, забыв про свое обещание или совершив некое подобное преступление, всегда боязливо зажмуриваешься где-то глубоко внутри себя: а не сейчас ли я заложил ту бомбу, которая непременно однажды рванёт и испортит жизнь то ли вот этой самой крохе, то ли вообще всему на свете? и как бы ни старался, как бы потом ни напрягался — ошибка уже совершена.

так и в творчестве: если заниматься им всерьёз, то момент, когда «слил», ты запоминаешь. и как бы потом ни хвалили окружающие — сам себя простить ты уже не сможешь.

и ведь так некстати всегда всплывают в этот момент в памяти собственные детские обиды…

отцовство — это нехватка времени. всегда. первые три года мне казалось, что «всё это можно оптимизировать», и ситуация исправится. потом надежды на это проходят. ребёнок, тем паче дети — это бездонная бочка по части затрат родительского времени, и никакие компьютерные игры или фейсбук не сравнятся с ними.

при этом ребёнок не только неистощим, но и . никогда до конца не знаешь, правильно ли ты себя с ним ведёшь, стоило ли в данной конкретной ситуации проявить мягкость или жёсткость, продемонстрировать близость или дистанцироваться, дать волю эмоциям или проявить спокойную сторону характера. в ребёнке отражается тайна нашей жизни — даже умея предсказать ближайшие последствия своих поступков, мы никогда не можем даже предположить, куда заведёт кривая в отдалённой перспективе.

в общем, отцовство — это вечное беспокойство, неуверенность в каждом шаге и регулярное переживание фиаско. а ещё жуткий страх. которого не испытывал до того момента, когда первый раз понял, что не знаешь, где твой ребёнок. что вот он был только что рядом — и нету. ничего хуже такого открытия я вообще не знаю. аналогов этому в бездетном мире нет.

я ещё долго могу писать про всякие сложности и ужасы. упомяну ещё особую мужскую печаль: с младенцем не работает главным мужской инструмент — сила. его невозможно заставить замолчать. так же, как невозможно написать хорошее стихотворение усилием воли.

однако есть и другая сторона. ребёнок, как и вообще семья, как творчество, — это, собственно, единственно достойный жизненный вызов для мужчины. деньги, успех, женщины, слава, общественное признание — всё это вещи достаточно понятные и достижимые. довольно крепкой воли и не совсем дырявой головы — и при толике везения и хороших стартовых условиях всё будет, и даже раньше, чем настанет старость.

а дети — это , которую совершенно невозможно решить, но которая в то же самое время может быть успешно решена во многом независимо от внешних условий. это дело, в котором все равны, потому что все совсем разные. мужчины по природе своей не могут постоянно не соревноваться, но в случае детей — это такое «только моё» дело, которое позволяет прекратить гонку.

моя дочка — всегда самая красивая. мой сын всегда может быть моим прекрасным сыном, даже если он плохо играет в футбол. и если стихотворение действительно рождено из моего сердца — мне неважно, что оно кому-то не нравится.

и я имею железобетонное право считать своих детей самыми лучшими детьми на свете и служить им без оглядки на мнение окружающих — в то время как во всех остальных сферах мне приходится соизмерять свои оценки с объективной реальностью и чужими условиями, выставленными в ней. ну, например, на работе мне платят за то, за что согласны платить, а не за то, что мне нравится делать. а с детьми наоборот: с моими детьми именно я — отец, и определяю правила, и оцениваю результат.