Развитие металлургии внесла в жизнь людей следующие изменения: ...​

франсуа рабле

рабле (1483/1494-1553) - великий писатель xvi в., однако его современники придерживались иного мнения. если католики, реформаторы и гуманисты в чем-либо и сходились между собой, так это в единодушном осуждении рабле, хотя тот никогда не порывал с официальной церковью, сочувственно прислушивался к евангелистам и был гуманистически образованным человеком. между тем для сорбонны роман “гаргантюа и пантагрюэль” образцово соединял в себе “низкопробную пакость” с кальвинистским “безбожием”, тогда как кальвин называл автора этого “непристойного” произведения “бешеным псом”, осмелившимся отрицать бессмертие души, намекая тем самым на рабле к “языческому” гуманизму, а гуманист-эразмианец никола де бурбон в сильных выражениях рабле за то, что он отвлекает молодежь от изучения прекрасной античности и ругал его “одержимым”, погрязшим в “непотребствах”. во всем этом не было ошибки. была непримиримость. современники не только вполне уловили характер раблезианского комизма, они - и это главное - ясно почувствовали, что, несмотря на видимую лояльность рабле, любая партия поступит опрометчиво, признав его “своим”. эпоха поняла рабле, но она его не приняла, и причина не столько в том, что его уникальный талант одиноко высится среди современников, сколько в том, что его мысль весело возвышается над ними. приблизиться к рабле значит приблизиться к той позиции, с которой открывалась ему действительность.

мы уже видели, что первая половина xvi в. - время резкого сдвига внутри средневековой цивилизации, которая буквально на протяжении жизни одного поколения изменила свой облик, ставший исключительно многоформным и противоречивым. дело именно в этой противоречивости, а вовсе не в пресловутой борьбе “хорошего нового” с “плохим старым”, потому что само “старое” отнюдь не всегда было дурным, а “новое” - не обязательно прогрессивным и уж тем более внутренне однородным, о чем ярко свидетельствуют судьбы гуманизма, протестантизма или ренессансной натурфилософии. натурфилософия, связанная с магией, и астрологией, составляла неотъемлемую часть средневековой культуры, будучи носительницей “опытного” знания в ней. однако долгое время она ютилась как бы на задворках могущественной схоластики и лишь в xvi в. вырвалась на авансцену, пережив период необычайной популярности, но оказавшись при этом противницей не только умозрительной схоластики, но и реформаторов, которые ненавидели пантеистические фантасмагории натурфилософов с той же силой, что и “суеверия” католиков. с другой стороны, некоторые книжники-гуманисты отнюдь не чуждались мистики, натуральной магии и даже прямого колдовства, которые расцвели в эпоху возрождения. против “средневекового невежества” нередко боролись те же самые люди, которые не прочь были поучаствовать в “охоте на ведьм”. истово ведшиеся войны сопровождались столь же истовыми призывами к вечному миру, а резкое расширение и кругозора не приводило к расширению кругозора умственного, поскольку все открывавшиеся явления природы и культуры продолжали интерпретироваться в старых, традиционно-средневековых категориях.

эпоха возрождения внутренне глубоко противоречива и не сводится ни к одной из своих культурных “составляющих”; напротив, она предстает как “встряхнутая”, до дна “взболтанная”. важно при этом, что она настойчиво понуждала человека к выбору определенной позиции, к выбору политической и религиозной партии, философской школы, этического направления. однако в многократно расколотом мире сама мера твердости подобной позиции чаще всего оказывалась мерой ее узости, ограниченности и нетерпимости ко всякому инакомыслию: фанатическая борьба велась не только на полях сражений, но и с университетских кафедр. по глубине и интенсивности конфликтов xvi век, быть может, самый трагический век во французской .