3.У хворого очна щілина праворуч помітно більша ніж ліва. Функція якого мімічного м’яза порушена?

ответ:Мне хочется рассказать вам о замечательной русской писательнице, которая сочиняла книги только для детей. Но зачитывались ими и взрослые. О Лидии Чарской.

Ее книги читали при свече, керосинке, при пляшущем огне буржуйки, белыми ночами у раскрытого окна или на скамейке под липами. Над этими книгами счастливо забывались юные сестры милосердия в санитарных поездах Первой мировой войны. Над ними плакали русские изгнанники, увозившие книги своего детства в Константинополь, Прагу, Белград и Париж. Ветхие томики ленинградские девочки прятали на заветных полках, заворачивая в советские газеты.

«Записки гимназистки», «Княжна Джаваха», «Смелая жизнь»... До революции это были просто книги, они нравились двенадцатилетним девочкам и не нравились многим взрослым. Строгие критики их ругали, издатели наживали на них свои барыши... Но когда все сломалось – империя, границы, железные дороги, налаженный быт, эти сентиментальные книги чувствительных девочек стали чем-то особенным для всех, кому удалось их сохранить. И не только потому, что их перестали издавать и они стали редкостью. Жизнь, отразившаяся в этих книгах, исчезла как дым. Остались только эти страницы как частица утраченного детского рая, как последнее свидетельство о том, что он был...

Когда через семьдесят лет книги Чарской разрешили снова издавать, а дети вновь стали ими зачитываться, строгие критики зачем нашим современным детям эти гимназические страдания, стихи в альбомах, этот восторженный стиль, который невозможно устарел? К счастью, у детей свой взгляд на то, что устарело, а что нет. В детских библиотеках книги Чарской почти всегда на руках, в книжных магазинах их купить так же трудно, как и в начале века. И взрослым, как и сто лет назад, трудно понять, как притягательна в двенадцать лет беспримесная чистота чувств, как прекрасна эта книжная жизнь, где черное – черно, а белое – белоснежно и у короля – доброе сердце.

Это был ее сценический псевдоним – Чарская. Лидия Алексеевна Воронова, в замужестве Чурилова, выбрала его, когда в 1898 году стала играть на сцене Александринского театра. Ей было тогда двадцать два года.

Лида с медалью окончила Павловский институт благородных девиц. Первая повесть Чарской родилась из ее институтских дневников. В 1902 году публикация «Записок институтки» в журнале «Задушевное слово» принесла Лиде Чуриловой неожиданную славу. Последовали переводы почти на все европейские языки. В библиотеках ее книги дети спрашивали чаще, чем романы Жюля Верна или Майн Рида. Была учреждена стипендия для гимназисток имени Лидии Чарской. Она была кумиром подростков, особенную привязанность и доверие к ней испытывали девочки. Сотни и тысячи писем шли к ней в Петербург, в дом на улице Разъезжей.

Ошеломляющий успех вовсе не вскружил голову Лидии Чуриловой. Она по-прежнему считала своим призванием не литературу, а театр. Старательно играла второстепенные роли. Кроме того, основной доход книги приносили издателям, а не автору. За переиздания Чарской вовсе ничего не платили. Первый муж Лидии Алексеевны погиб на германском фронте, остался сын-подросток. Богатых родственников не было, надеяться она могла лишь на себя, на свой талант и трудолюбие.

Катастрофа 17-го года и Гражданской войны, кроме всех известных последствий, поставила крест на детстве миллионов детей. Ведь ребенок может оставаться ребенком только лишь в упорядоченном мире, где тень знает свое место. Исчезла и детская литература как словесность особой бережности, чувствительности и нежности. Последняя публикация Чарской, повесть «Мотылек», так и осталась неоконченной, журнал «Задушевное слово» закрылся в 1918 году. Мотылек сгорел в пламени костра.

Мы почти ничего не знаем о том, как Лидия Алексеевна пережила эти страшные годы, но главное известно: она разделила судьбу своих маленьких читателей. Голод, нищета, унижения – все было.

Чарской же с первых лет советской власти запрещено было печататься и под собственным именем, и пользоваться псевдонимом, принесшим ей славу. Четыре тоненькие книжки для малышей, которые ей удалось издать в двадцатые годы, вышли под убогим мужским псевдонимом Н.Иванов. Она жила на маленькую актерскую пенсию, тяжело болела. Но в это же время ее книги, изданные до революции, находили новых преданных читателей, ей вновь писали письма, а библиотекари вынуждены были докладывать наверх, что книги Чарской остаются в числе самых популярных у детей.

Как хорошо, что сегодня вы можете зайти в книжный магазин, в отдел детской книги и найти на полках произведения Лидии Чарской. Открыть их и окунуться в мир дореволюционной России. И убедиться в том, что настоящая дружба, преданность и благородство со временем не меняются.

Ставьте лайк, подписывайтесь )

Ставьте лайк, подписывайтесь )

Объяснение: