Дворец языков в Талдыкоргане​

13-го февраля 2010 года состоялся торжественное открытие «Дворца языков», построенный в центре Алматинской области городе Талдыкорган. В открытии присутствовали Премьер-Министр Республики Казахстан К. Масимов, первый заместитель руководителя НДП «Нұр Отан» Н. Ныгматуллин, министр культуры и информаций Мухтар Кул-Мухаммед и еще несколько министров. В церемоний обрезании ленты участвовали К. Масимов, Н. Ныгматуллин, аким Алматинской области С. Умбетов.Начальник управления  Алматинского областного центра по развитию языков Т. Касымберкебаев встретил специально прибывших гостей и ознакомил с кабинетами казахского, русского и английского языка. Премьер-Министр побеседовал со слушателями во время уроков и пожелал удачи.

Объяснение:

так думаю

если вы не против,то я отвечу на этот вопрос,зацитировав строки из биографической книги французского писателя  анри труайя "федор достоевский" из серии книг "великие россияне" издательства амфора за 2015 год,в которых,по-моему,и содержится ответ на поставленный вопрос.итак,это окончание книги,так что полноту изложенный мысли вы поймете при полном ознакомлении с произведением,ибо оно того стоит,но,надеюсь,что изложенную мысль(простите за тавтологию: ) ) вы все равно поймете верно: "однако анна григорьевна, защищая своего мужа от нападок и клеветы, теряет чувство меры. она до крайности личность достоевского. мы видели выше, что значит „нравственность“ в понимании достоевского. достоевский был способен на великую доброту и одновременно на мелкую злобу, на великое самопожертвование и мелкий эгоизм, на великие чувства и мелкие пороки. он был олицетворением укрощенного зла. если он и не запятнал себя садистскими преступлениями, которые совершали его герои, то он наверняка мечтал их совершить. мысли о них неотступно преследовали его. они его искушали. и он освобождался, он излечивался от них, описывая их в романах. если он смог стать столь великим, то потому, что вмещал в себе не только все слабости, но и всю красоту человека. он был универсальным человеком и не своему уму, а своему сердцу, плоти. он не мог исчерпать себя ни в „бесе“ ставрогине, ни в „святом“ мышкине» – он был и тем и другим одновременно, и полностью отдавал себе в этом отчет. и эта двойственность пронизывает все его творчество, он между миром плоти – миром сладострастия и миром духа – миром отречения. он колеблется в выборе между существующим миропорядком и непостижимостью иных миров. он воплощает отрицание самого понятия «выбор». и не стоит удивляться, если этот христианский пацифист превозносит восточную войну, если этот визионер-эпилептик насыщает свои книги реалистическими деталями. достоевский раздваивается, как и его герои. и как только он предлагает решение какой-нибудь «проблемы жизни», мы можем быть уверены, что сам он это решение не приемлет. достоевский в своем творчестве не дает ответов – он ставит вопросы, и мы, прочитав достоевского, уже не те, кем были до этого.

нам представлялось, что мы прочно вросли в существующий тысячелетиями мир, что привычные нам с детства законы науки, предписания морали, общественные нормы неизменны и святы. и вот уже зашаталась обжитая декорация, и земля разверзлась под нашими ногами. пропасть окружает нас со всех сторон… достоевский вырывает нас из сладостного сна, и мы просыпаемся на краю бездны. куда исчезли наши иллюзии, наши проверенные временем истины, казавшиеся такими надежными? где оказались мы сами? да и кто мы сами? у нас отняли наши понятия, которые философы, не скупясь, внушали человеку со дня зарождения жизни на земле. а что нам предложили взамен? ничего, почти ничего, скажут одни. все, возразят другие. достоевский ввел в роман понятие неразрешимости. он обогатил нас, но не даровал нам ни мира, ни покоя – он вселил в нас неутихающую тревогу. он не навязал нам какую-то новую догму – он призвал нас к бесконечному терпению. он не раскрыл нам причин ожидания – он привил нам вкус к ожиданию. «веруй, что бог тебя любит так, как ты и не помышляешь о том».

и вот вдали, как будто выступая из тумана, появляется и устремляется к нам целая толпа странных созданий, силуэты их фигур размыты, черты расплывчаты, но вера и надежда озаряют их просветленные лики. раскольников, мышкин, рогожин, ставрогин, версилов, братья карамазовы… и вот уже они – эти преступники, эти безвинные, эти развратники среди нас, серьезные и . и мы узнаем в них самих себя. и знаем: отныне они будут сопровождать нас до последних дней нашей жизни, вместе с нами задыхаясь от сжигающих нас желаний, вместе с нами томясь духовной жаждой и подталкивая нас в спину каждый раз, когда нам покажется, будто мы достигли цели.

«не останавливайся на пути к наивысшему! » – писал гёте.

достоевский потому и велик, что никогда не останавливался."