ответе письменно, что противопоставляет Юрий Живаго идее Революц ионного насилия​

Молчалиным и разыграл роль отелло, не имея на то никаких прав. он ее, зачем она его «надеждой завлекла», зачем прямо не сказала, что прошлое  забыто.она только и делала, что уходила от него, едва говорила с ним, призналась в равнодушии, назвала какой-то старый детский роман и прятанье по углам и даже намекнула, что «бог ее свел с молчалиным».был расточитель нежных слов, в ярости, за собственное свое бесполезное унижение, за напущенный на себя добровольно самим собою обман,— казнит всех, а ей бросает жестокое и несправедливое слово:   отвечает грибоедов, который неспроста кончил пьесу этой катастрофой.  с вами я горжусь моим разрывом,— когда нечего было и разрывать! если бы не жег его «мильон терзаний», он бы, конечно, сам сделал себе вопрос: «еще не опомнившись от стыда и ужаса, когда маска упала с молчалина, она прежде всего радуется, что «ночью все узнала, что нет укоряющих свидетелей в глазах! ». а нет свидетелей, следовательно, все шито да крыто, можно забыть, выйти замуж, , за скалозуба. < . .> зачем и за что наделал я всю эту кутерьму? » и, конечно, не нашел бы ответа.в ней, не только для софьи, но и для фамусова и всех его гостей, «ум» чацкого,    прежде всего, влечение покровительствовать любимому человеку, бедному, скромному, не смеющему поднять на нее глаз,— возвысить его до себя, до своего круга, дать ему семейные права. без сомнения, ей в этом роль властвовать над покорным созданием, сделать его счастье и иметь в нем вечного раба.на другие идеалы негде было наткнуться в доме фамусова.   вообще к софье павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего  воздуха  как луч света в целой пьесе, разразился в конце в тот гром, при котором крестятся, по пословице, мужики.уезжает из москвы искать «уголок оскорбленному чувству», произнося всему беспощадный суд и приговор! ей, конечно, тяжелее всех, тяжелее даже чацкого, и ей достается свой «мильон терзаний». чацкого роль — роль страдательная: она иначе и быть не может. такова роль всех чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, т. е.