42 параграф культура ранего возрождения в италии)

ответ:

по вечерам учительница любила уходить одна к морю. детей в усадьбе укладывали спать рано. младший мальчик, морщась, пил свое молоко и каждый раз учительницу:

– , лидия павловна, один глоточек.

– пей сам.

– за мое

так он, хитрец, по крайней мере глотков шесть спаивал ей: за свое здоровье, за здоровье старшего брата миши, за здоровье дедушки в лондоне и составителя хрестоматии – острогорского… за здоровье больной индюшки, которая с утра до вечера чихала под в своей конурке. и нельзя было обидеть ни дедушку, ни индюшку, ни острогорского.

старший, миша, пил молоко без фокусов. длинный и желтоволосый, вытягивался он, как репка, в постели, перебирал тихо на одеяле детские журналы со смешными пингвинами и зайцами и тихо спрашивал:

– опять к морю?

– да, дружок.

– мыслить?

лидия павловна, улыбаясь, кивала головой.

– каждый вечер?

он удивленно пожимал плечами. а впрочем, разве у него нет своих секретов, разве не «мыслит» он сам, вытянувшись в постели и притворно закрыв глаза, чтобы взрослые не приставали: «не спишь, миша? спи! надо спать»…

лидия павловна вставала, пожимала мизинцем левой руки левый мизинец миши – так они всегда прощались – и уходила к морю.

* * *

в эту пустынную ночь полная, налитая сиянием луна, словно ночное ртутное солнце, заливала тихий залив. в париже даже не знаешь – луна ли сегодня в небе, либо световая реклама – крем для ботинок «диана» – маячит вдали над улицей. кто там в париже подымает голову к небу? коты на крышах, пять-шесть чудаков-астрономов да пьяный прохожий на окраине, обнимающий уличный фонарь… остальным ни до луны, ни до неба. и запрятаны они – облака, млечный путь, звезды и месяц – где-то там над домами так искусно, что только по календарю знаешь, полнолуние ли сегодня вверху либо глухая, синяя тьма…

но здесь, у залива… лидия павловна сидела на пальмовой, выброшенной морем колоде, поглаживала рукой шершавую, забитую солью кору и смотрела. отдыхала глубоко, до самого дна души, как много лет уже не отдыхала. она долго вспоминала, перебирая в памяти год за годом, потерю за потерей, – когда она была в последний раз так бездумно и просто счастлива? , перед самой войной, на одной из дальних линий васильевского острова, у прохладного ночного окна, когда вот так же разливался над сонными крышами лунный разлив, а в голове кувыркалась и высовывала язык смешная, школьная радость: «к черту, к черту, к черту! последний государственный экзамен »

кто знает, быть может, счастье и есть глубокий отдых, больше ничего. выпрямленные плечи, свободно задумавшиеся, бог весть о чем, глаза, лунное трепетание на руках.

и еще радовало лидию павловну, радовало и смущало, что здесь впервые с нее слетела этикетка – «эмигрантка». в городе опять сама собой приклеится. пусть. но здесь… чье небо? чья луна? чей ветер? чьи волны, шипящие у ног? французские или ? ничьи – значит, и ее. и в этот час, когда в глубине долины, у подножий холмов, вдоль всего побережья каменным сном спали в каменных сараях под широкими пальмами и смоковницами местные фермеры, старухи, мулы и куры, – не одна ли она бодрствовала, не ей ли одной сияла лунная дорога… чья лунная дорога – , французская? ничья.

учительница встала и обернулась. за спиной вздыхала и , словно для , протягивала лапу усадебная шершавая дворняга. собака , ей-богу, седой посторонней женщине широкой песьей улыбкой и совершенно явно своей несложной мимикой старалась объяснить:

«я полежу возле вас. можно? вы мне симпатичны. здесь у воды прохладно, а в усадьбе слишком много блох. и у вас такие душистые, теплые руки… можно? »

лидия павловна дружески потрепала шелковое отвислое ухо и улыбнулась.

вот, стало быть, не одной ей не спится в эту ночь. еще один лунный мечтатель объявился – с хвостом.

наклонившись к черневшему у ног обгоревшему устью старого костра, учительница сгребла палкой в кучу хворост, полузасыпанные песком сосновые сучья, кору и шишки, кусок просмоленного лодочного киля… длинными сосновыми иглами пересыпала колючий бугор и достала из сумочки спички.

собака встала, отряхнула с шубы песок и внимательно повернула голову. сейчас вспыхнет желтоватая метелка – огонь. заклубится сизая дымная борода. полетят, стреляя и фыркая, искры. приезжая женщина сядет у костра и обхватит колени руками… можно будет, прислонившись к ней головой, смотреть на огонь, сладко зевать и нюхать смолистое, переливающееся тепло.

* * *

не одну собаку притянул костер и уютный оранжевый круг вокруг трещавшего огня. от темных камней у воды, где полукругом белели в лунной известке лодочные сараи, отделилась долговязая фигура, длинноногая астролябия в берете.

на западе:

1)  присоединение восточной украины

2)  присоединение белоруссии

3)  нейтрализирование агрессий в политике пруссии (германии)

4)  прочное утверждение о  

5)  вмешательство во внутренние дела польши

на юге:

1)  борьба за выход в черное море, ибо черное море это выход к южной европе, а это импорт продуктов, так же экспорт сырья.

2)  укрепление россии в прикаспийском регионе

3)  закрепление россии на кавказе

на востоке:

1)  продвижение россии на восток

2)  присоединение к россии казахского младшего жуза

3)  присоединение к россии казахского среднего жуза