М.В. Ломоносов. Слово о поэте и учёном даю 15 у меня завтра зачет по литре)

19 ноября 1711 года, родился Михаил Ломоносов - первый русский академик, основатель Московского университета, человек энциклопедических познаний, который, по выражению Пушкина, "сам был нашим первым университетом".

По своим убеждениям Ломоносов был патриотом и адептом догоняющей модернизации. Его маяком являлась Европа, а главным лозунгом жизни - слова из собственного стихотворения: "Может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов [Ньютонов] российская земля рождать!".

В сталинскую эпоху сложился образ Ломоносова, имевший мало общего с действительностью. Его представляли, во-первых, угнетенным пролетарием, во-вторых, борцом против реакционной и антинациональной власти, в-третьих, гениальным исследователем.

Репутация Ломоносова как великого ученого преувеличена. Ломоносова называют открывателем фундаментального закона сохранения массы, но вообще-то, его сформулировал и экспериментально доказал француз Лавуазье. Ломоносов лишь обмолвился в частном письме академику Эйлеру, что "сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому", что тянет лишь на блестящую догадку.

По специальности геолог и химик, самое значительное свое открытие Ломоносов совершил в области астрономии. В мае 1761 года, наблюдая в телескоп за прохождением Венеры по диску Солнца, он заметил, что "солнечный край чаемого вступления стал неявственен и несколько будто стушеван, а прежде был весьма чист и везде ровен", и "рассудил", что ближайшая соседка Земли "окружена знатной воздушной атмосферой, таковой, какова обливается около нашего шара земного".

Однако этот факт, как указывают источники, " незамеченным", в силу чего ряд авторов отдает приоритет обнаружения венерианской атмосферы английскому астроному Уильяму Гершелю.

Главная историческая роль Ломоносова в другом. Он был крупным организатором науки и просвещения, популяризатором знаний, успешным лоббистом исследовательских и образовательных проектов.

Михаил Васильевич никогда и не думал бороться с властями, а наоборот, не был чужд придворных интриг, политической конъюнктурности и лести. Однако, по мнению большинства историков, это вряд ли может быть поставлено ему в вину: иначе он и дела бы не сделал.