внутреннее и внешнее положение казахского ханства в начале XVII века распредели утверждение цифрового утверждения Столбцы таблицы внутреннее положение внешнее положение таки сумела сохранить и восстановить государственности времен касыма ее хакгазара​

Присоединению Казахстана к России предшествовали длительные политические связи между ними. Российское государство издавна проявляло заинтересованность в рас­ширении своих государственных границ на востоке. Это было вызвано причинами, обусловленными социально-эко­номическим и политическим развитием русского государ­ства. По мере централизации и усиления государственной власти значительно возросли возможности торгового об­мена и других отношений с соседними восточными окра­инами.

Распад ханства Кучума и завоевание русским государ­ством обширных земель в Сибири, Казанского (1552 г.), Астраханского ханств (1556 г.) привело к установлению Камского водного пути. Интерес российского государ­ства к казахским землям особенно возрос в конце XVI — начале XVII в., после установления и расширения тор­гово-экономических и дипломатических отношений рус­ского государства со странами Центральной Азии. Через казахские степи шла транзитная торговля русских куп­цов с городскими ремесленными центрами Хивы и Буха­ры. Достаточно сказать, что в конце XVI — начале XVII в. через казахские степи посольства из Бухары и Хивы и 9 русских дипломатических миссий — в среднеазиатские владения. Посольство Ходжи Наурыза (1613 г.) состояло из 300 человек. Торговые караваны из Средней Азии направлялись через казахские степи к Астрахани, вверх по Волге к Саратову, Самаре, Казани и другим сопредельным поселениям. Среднеазиатские тор­говые караваны в Сибирь шли также через казахские степи: из Бухары через Сырдарью, Туркестан, вдоль Сарысу, мимо Улытау к верховьям Есиля, а затем по Иртышу до Тобольска.

В целях обеспечения безопасной меновой торговли с соседями, постоянно стремившимися к освоению земель за Уральским хребтом, московское правительство при­ступило к строительству укрепленных пунктов на гра­нице с Казахстаном. Это было необходимо для продви­жения землепроходцев, торговых людей, дипломатичес­ких миссий и военных отрядов.

В этот период возводятся: в 1585 г. — "Городок Обский большой” на правом берегу р. Оби, при впаде­нии в нее Иртыша, в 1586 г. — Тюмень, в 1587 г. — Тобольск, в 1594 г. — Тара, в 1604 г. — Томск и другие военно-опорные поселения России в этом регио­не. С их появлением усиливалось влияние России в смежных с Казахстаном землях, так как они являлись отправными пунктами для колонизационного продвиже­ния в северо-восточные пределы казахских ханств.

Созданием новых острогов1 и крепостей русскому го­сударству удалось в конце XVII в. потеснить местные племена к югу, ослабить их напор.

Торговцы, члены посольств, путешественники, возвра­щаясь из Сибири в русские города, приносили разные сведения об азиатских народах, в том числе и о казахах, кочевавших в бескрайних степных просторах. Много рассказов распространялось о "золотых россыпях” в го­роде Еркети (ныне — китайский город Яркенд). Это отвечало возраставшим потребностям России в природ­ных ресурсах, что было продиктовано затяжной и тяже­лой для России войной со Швецией (1701—1721 гг.).

Экономическое развитие России, обусловившее расши­рение торгово-экономических взаимосвязей со странами Центральной Азии, в том числе с казахскими ханствами, вынуждало страну к более жестким действиям в реги­оне. "Всем азиатским странам и землям, — говорил  Петр I, — оная Орда ключ и врата; и в той ради причины оная (казахская. — Ж.К.) Орда потребна Рос­сийской протекции быть”. Это определило в дальней­шем политику России в отношении Казахстана, усилив в ней военно-колонизационные мотивы.

Строительство же ряда военно-опорных пунктов в Верхнем Прииртышье, таких, как Ямышевск (1716 г.), Омск (1716 г.), Железинск (1717 г.), Семипалатинск (1718 г.), Павлодар, Усть-Каменогорск (1720 г.), Убинск, Осморыжск и других, подготавливало почву для военно­политического проникновения в глубь казахских земель. Военные походы И.Д.Бухгольца, В.Чередова, П.Ступина, И.Н.Лихарева и др. на территорию казахских ханств в условиях крайнего обострения казахско-ойратского (джун­гарского) противоборства значительно расширяли влия­ние России в регионе.

Россия при этом воспользовалась борьбой казахских ханств с ойратскими завоевателями, требовавшей моби­лизации военного потенциала, политических усилий ка­захского государства. Хан Тауке, объединитель казах­ских земель, стремясь не обострять взаимоотношений с Россией, проявил терпимость. Он направил главные уси­лия страны на отражение ойратских опустошительных набегов. В то же время Казахское ханство проявляло заинтересованность в установлении более доверительных отношений с Россией, пытаясь укрепить свои междуна­родные связи в условиях нараставшей внешней угрозы. Несмотря на то, что в конце XVII — начале XVIII в. Казахское ханство, объединенное под началом Тауке, занимало важное место в системе международных отно­шений, его положение оставалось

В массовом историческом сознании тема монголь­ского нашествия XIII века и последующих отношений Руси с Ордой является одной из тем, вызывающих наибольший интерес и сильный эмоциональный отклик. Тради­ционно русско-ордынские отношения было принято характеризовать через понятие «иго».

Долгое время это «иго» обозначалось, как правило, определением «монголо-татарское» или «татаро-монгольское», но к концу XX столетия, чтобы избе­жать ассоциаций с современными народами, монголами и татарами, утвер­дилось словосочетание «ордынское иго», то есть по названию государства, «Ордынь». Ныне же понятие «иго» в научных трудах постепенно выходит из упо­требления. Большинство современных исследователей его не применяют или употребляют как минимум в кавычках. Дело в том, что эта характе­ри­стика русско-ордынских отношений не принадлежит современникам собы­тий, как можно было бы подумать. Впервые она встре­чается у польского хрониста Яна Длугоша под 1479 годом в латинской форме — «iugum», в России же слово «иго» для обозначения отношений с Ордой появ­ля­ется только в XVII столетии, то есть тогда, когда эти отношения уже стали далеким У совре­менников же, авторов XIII, XIV, XV веков, встреча­ются разные оценки гнета со стороны Орды, и достаточно эмоционально окрашенные: это, скажем, «лютое томление бесерменское», «насилье» («бысть ослаба Руси от насилья бесермен»), «неволя» («тогда были все князья в неволе татарской»), «работа» (в смысле «рабство» — «горькая работа от иноплеменников»), но какого-то универсального понятия не суще­ствовало. Поэтому с научной же точки зрения точнее говорить о «системе зависимости русских земель от Орды».