Олицотворения рассказа ер таргын

Олицетворение - это не живые существа которые в сказке, рассказе описаны как живые существа.Я не могу найти рассказ ЕР ТАРГЫН. Ну думаю понятно

То, что я расскажу вам, не сказка, где волку доверено мясо, а лиса щеголяет в доспехах охраны султана. Но предание это о героях бессмертных, мечу и стреле недоступных, что в огне не горят и в воде не потонут.

Мой рассказ о живом человеке из плоти. Был он мальчиком в детстве — таким же, как ты,— в те же игры играл и смеялся, и так же, как все мы, он ходил по земле нашей древней.

Было это давно, стерся в памяти облик героя, но его беспокойная тень все еще не угасла в душе у далеких потомков. Он огромное —с голову лошади — сердце имел, мог бы нар позавидовать мощи его. Был он львом средь людей, и родился на свет вместе с горькой тоскою о судьбах народных. Может, что-то в нем приукрасил в порыве душевном жырау может, брат его младший — жыршы— все не смог досказать. Правда только одна — все, что вам расскажу, было в жизни. Так слушайте, дети!

Пришло вдруг смутное, лихое время. В народе не стало единства, а мужчины забыли покой. Разбился на тридцать улусов многочисленный народ ногайлы, на земли которого раньше не ступала вражья нога. Человеку не хватило бы жизни, чтобы объехать ногайлинские степи. А теперь в каждом улусе стал править свой хан. И у каждого хана был свой бий. Ханы грабили подвластных людей, а бии ехали следом и добирали то, что осталось после ханов. В позоре и унижении влачил свои дни народ. И не слышно было среди этого буйства голоса справедливого, только печаль была всеобщим уделом. А ханам и биям казалось мало отобранного у своих, стали они грабить и притеснять сородичей, с которыми еще недавно жили в крепком союзе и вместе встречали врага. Если раньше беда приходила из-за дальних перевалов, то теперь она затаилась под боком. Тяжбы и драки, набеги и воровство царили среди но-гайлинских аулов. И не было видно всему этому конца.

В это-то время и жил, ни к кому не питая вражды, мерген Естерек. Обитал он в богатой травами и водою долине Киян к северу от горной гряды Казылык. Естерек охотился на джейранов и куланов, тем и жил.

На склоне лет родился у мергена сын Таргын, который вскоре стал выделяться среди сверстников невиданной силой — мог скрутить как ягненка огромного вола, а спокойствием и рассудительностью усмирить и свирепого дракона. Очень рано понял Таргын, сколько бед и страданий несут народу своими бесчинствами и коварством ханы и бии. Чтобы защитить и без того терзаемый междоусобицей народ, Таргын откочевал к горам Казылык, к месту, называемому Темир Какпа — Железные Ворота, единственному пути, где могло перевалить через горы войско кызылбасов. Было у Таргына два коня — Азбан и Тарлан. В туманные дни садился он, чтобы ехать в дозор, на Азбана, а в ясный день седлал Тарлана.

И вот однажды, когда Таргын приехал в аул, чтобы поменять коня, навстречу ему с плачем вышел его старый отец. Все лицо у старика было разбито, и кровь стекала с бороды.

Увидел это Таргын и понял, что в доме его побывал враг.

— О, отец! Кто изранил твое лицо? Кто бороду кровью окрасил твою?—обратился Таргын к отцу.— Разве я не стоял у Железных Ворот? Может, с неба спустился дракон, или из-под земли вышла ведьма-жалмауыз?

Отвечает старик:

— Не с неба спустился враг, и не вышел он из-под земли. Здесь он бродит, меж наших аулов. Нет, не пришлый он — из своих!

— Кто же это? Может, старые счеты сводил, может, мстил за обиду недавнюю. Молод он, если ищет врага? Или старец, сошедший с ума?

— Не было у нас ни с кем вражды, не за что нам и мстить. Все, кто молод, в далеком набеге, а старцы, век свой отжив, по постелям лежат в ожидании смерти. Бий Шортан с сытой рожей бараньей и с черной козлиной бородкой был здесь. Ездит он по аулам, чтобы дань содрать с беззащитных, а строптивым воздать.

— Разве не были мы от налогов свободны, разве кто-то из нас лиходеем прослыл?—спросил отца Таргын.— Может, это Шортан угоститься приехал у Естерека, что живет в стороне от улусов? Может, ты, мой отец, подостойнее гостя приветить не смог? Не предложил всего, чем богат дастархан, чашку меда отведать не пригласил?