В чем выразилась противоречивость образа Садко? письменно порассуждайте в тетради

Сопоставительный анализ в.а. жуковского “людмила” и “светлана” данные две – замечательный пример того, как различно можно представить один сюжет, оставляя, тем не менее, произведения взаимодополняющими, хотя они могут читаться и как самостоятельные. в обоих произведениях мотив мертвого жениха является основным, но несет различную смысловую нагрузку. на такой вывод наталкивает уже сама форма произведений, место этого сюжета в общей композиции: в "людмиле" мертвый жених, увозящий девушку за собой в могилу – реальность, в "светлане" – сон, не влияющий на действительность. т.е. композиционно рассматриваемый сюжет в “людмиле” - основной и единственный, в "светлане" – примерно рассказ в рассказе, и рассматривать его в отрыве от всей не следует. но, тем не менее, даже если мы проследим образы только этой сюжетной линии, оставив “реальный” план “светланы” и обратившись только ко сну героини, и сравним их с образами, появляющимися в “людмиле” (с момента приезда жениха), то даже на уровне символов почувствуем различное настроение двух переводов одной . и там, и там, казалось бы, обстановка не из приятных: “мрачный лес”, ночь, престранное поведение жениха (в "людмиле" он говорит загадками о своем “уединенном доме”, в "светлане" вообще “бледен и унылый”). но в "светлане" появляется “голубочек белый”, классический символ чистоты, и читатель уже понимает, что участь светланы не будет так печальна, как людмилы. по роли “голубочка” в происходящем (лишает силы угрожающего девушке мертвеца) легко можно заключить о его противоположности силам тьмы, представленным в образе мертвеца, и о близости к богу, об ангельской его природе (ведь он появляется именно для спасения девушки, и он гораздо могущественнее мертвеца). соответственно, бог и вообще проблема божественной предопределенности играют не последнюю роль в , но, если светлана сталкивается с силами и света, и тьмы, причем сама она ближе к свету, то людмила практически по доброй воле отдается во власть дьяволу. к тьме (в ад) людмилу ведет непокорность, противопоставление себя создателю (здесь я употребляю “создатель” в прямом смысле – тот, кто создал мир, людей, и, естественно, распоряжается судьбами живущих, т.к. именно при таком раскладе абсолютно ясна бессмысленность требований). бог в этой ("людмила") не появляется, но его присутствие ощущается настолько, что можно даже обрисовать этот образ: во-первых, он, согласно христианской религии, “правосуден”, а во-вторых, “зла не творит”. он в любом случае на стороне человека: людмила сама выбирает себе путь: “расступись, моя могила; гроб, откройся; полно жить”, обосновывая свой выбор: “с милым вместе – всюду рай”, и бог идет ей навстречу – он милосерден и (хотя, возможно, здесь я слишком человек xx века) верит в людей. перед нами переосмысление понятий рая, ада, бога человеком в сиюминутном страстном порыве: “что, родная, муки ада? что небесная награда? с милым вместе – всюду рай; с милым розно – райский край безотрадная обитель. нет, забыл меня спаситель! ” - налицо разница между человеческим и божественным понятием о счастье. если божественное счастье – категория абсолютная, то требуемое людмилой – сиюминутное. это осознает мать людмилы, не ослепленная страстью: “дочь, воспомни смертный час; кратко жизни сей страданье; рай – смиренным воздаянье, ад – бушующим сердцам”, - и дает дочери разумный совет: “будь послушна небесам”. людмила, уже сделав выбор (хотя, по-видимому, не совсем понимая, чего требует: судя по дальнейшим событиям, она хотела видеть живого жениха рядом с собой в мире живых, а не себя умершей рядом с мертвым), не слушает мать, и в итоге остается с любимым. трудно сказать однозначно, раскаялась ли людмила в своих безрассудных желаниях, увидев милого в гробу, хотя вид его был ей “страшен”, но что бог сожалеет о ней, можно заключить с уверенностью: когда людмила, каменея, “пала мертвая на прах”, в небесах “стон и вопли”. печаль о попавшей в ад по своему безрассудству душе – так мне представляется этот “стон”, а что душа людмилы попадает в ад, где обрекается на вечные муки, с известной долей истины можно заключить из “визга и скрежета под землею”. финальный хор “усопших из могил”, исходя из сказанного, можно интерпретировать как свидетельство о том, что бог идет навстречу человеку: “твой услышал стон творец”. смерть людмилы (“час твой бил, настал конец”) не божественное наказание за ропот на создателя, но результат исполнения желания людмилы и, следовательно, аргумент в пользу тезиса “смертных ропот безрассуден”. в обеих основной сюжет сопровождается картинами природы, отражающими настроение героинь.