Что хотел нам сказать автор в произведении бежин луг?

Надо же, только сегодня по проходили! ладно смотри, он хотел сказать нам, каково было жить крестьянским детям, какие вымышленные или приукрашенные они рассказывали друг другу.

Мои родители получили квартиру в соседнем районе и меня перевели в другую школу. школа как школа, но больше всего мне понравился урок . а все дело было в том, что учительница эта почти не слышала. с двух шагов слышит, а как дальше отойдет, так делает вид, что слышит. над несчастьем, знаю, грешно смеяться, да я и не смеюсь, но вы сами понимаете, мы же — ! вот какая-нибудь учительница не пришла на урок, а мы радуемся. не тому, что заболела, а тому, что не пришла. и знаем — эта же учительница, когда была маленькой, сама также радовалась. а учительница, про которую я стал в самом начале говорить, была и строгой. вызовет, бывало, кого-нибудь к доске и начинает внимательно так наблюдать за ним. шевелятся ли у него губы, уверенно ли себя чувствует. как замолчал — все! садись — двойка! хотя некоторые все же выходили из положения. кто-то, например, вслух читал учебник, а другой — тот, что был у доски, как попка, повторял за ним. и получалось так, что вопрос мы трижды проходили. раз сама учительница его объясняла, другой раз — с задней парты читали и в третий — когда кто-нибудь его у доски повторял. тут хочешь, не хочешь, а поневоле запомнишь. но все эти тонкости я узнал гораздо позже, а пока просто присматривался. на первом уроке присматривался, на втором присматривался, а на третьем, слышу, учительница меня вызывает. —  а ну-ка, — говорит, — лепешкин, расскажи нам, что ты знаешь о колошниковом газе. а поскольку мне надо было во что бы то ни стало завоевать авторитет, с гордым видом выхожу к доске и, глядя на учительницу по-детски ясными глазами, говорю: —  колошниковый газ образуется в доменных здесь я споткнулся, но мне подсказали: —  при выплавке чугуна. мой уверенный тон произвел соответствующее впечатление, и учительница стала потихоньку отходить в сторону. тут же меняю тактику. —  так вот, — говорю, — сидит один кавказец в аэропорту на своем чемодане и мандарин жует. подходит к нему милиционер. «послушайте, гражданин! здесь на чемодане неприлично сидеть! » а тот ему в ответ: «так это же, дорогой, не чемодан, а кошелек мой! » реакция класса была естественной. брызнул смех. почуяв недоброе, «» бросилась ко мне. —  колошниковый газ, — говорю, — это газ, который выходит из доменной я что-то еще сказал про газ, и учительница опять успокоилась. однако причину веселья в классе, чувствую, так и не уловила. а как только она снова отошла, я взялся за старое. если после первой шутки класс только подзавелся, то от второй он прямо-таки грохнул от смеха. потому что все это я рассказывал с и серьезным видом. будто урок отвечал. и тут вижу «» над журналом склоняется. «интересно, — думаю, — что она мне поставит? четверку или пятерку? » и вытягиваюсь на цыпочках, чтобы лучше разглядеть было. —  двойка, двойка, — говорит, — лепешкин! можешь не тянуться. мне стало жарко. —  за что, — говорю, — двойка? я ведь все рассказал! я учил! —  садись, — говорит. — учил — это еще не значит выучил. класс продолжал грохотать. никто не мог успокоиться. только не знаю — то ли над моими шуточками, то ли над тем, что мне двойку влепили. а меня такая обида взяла, что даже слезы на глаза навернулись. иду на свое место и чуть не реву с горя. так хорошо начал и так плохо кончил. теперь. никакого авторитета не будет. а учительница тем временем другого к доске вызывает. —  теперь, — говорит, — ты, санкин, расскажи нам о том, о чем не мог рассказать лепешкин. а то я смотрю — всем весело, а ты спишь. так о каком газе нам сейчас не мог рассказать твой я а сама на класс смотрит. не дай бог, кто рот раскроет. сразу поймет, что была подсказка. —  ну, так что же, — говорит, — ты молчишь? какой газ мы разбирали? как называется? кто-то еле слышно подсказал, но санкин не расслышал. а у меня такая горечь была на душе, что, кажется, на все готов. поэтому, сделав вид, что зеваю, я с остервенением рванул голосовые связки и довольно грубовато выкрикнул: —  кикимара-шниковый газ! вот как называется! я совсем не думал смешить класс. просто мне надо было немного разрядиться. к тому же знал, что «» все равно не расслышит. а санкин взял да повторил. причем деловито так. —  анна павловна! сейчас на уроке мы разбираем кикимарашниковый —  какой, какой? ? в кабинете поднялся такой гогот, что, казалось, сюда ворвалось стадо диких жеребцов. да и наша что-то вдруг поперхнулась и стала ни с того, ни с сего за сообщающимися прятаться. в общем, ему она тоже поставила двойку. а меня — еще морально убила. — ты же, — говорит, — лепешкин, со своими остротами, я чувствую, далеко пойдешь. но школа есть школа, поэтому завтра же попрошу зайти ко мне твоих родителей. вот так и закончился мой первый ответ на уроке . и только позже я узнал, что наша «» прекрасно понимала по губам.