Эпичаская поэма Гомера 《Иллиада》, как и 《Одиссея》, начинается с обращения
к Музе
к Зевсу
к потомкам
к Одиссею​

Сгрибоедовым благородный человек делался лучше, благороднее; его привязанность к другу, внимание, искренность, светлые мысли, высокие чувствования переливались в душу и зарождали ощущение новой, сладостной жизни. его голос, взгляд, улыбка, приемы имели какую-то необыкновенную прелесть; звук голоса его проникал в душу, убеждение лилось из " почти то же самое говорит к. а. полевой: "красноречие а. с. грибоедова, всегда пламенное, было убедительно потому, что основывалось на здравом смысле и глубокой учености. трудно было не согласиться с ним во мнении. он имел особенный дар, как все необыкновенные люди, убеждать и привлекать сердца. знать его было то же, что любить. более всего привязывало к нему его непритворное добродушие, которое при необыкновенном уме действовало на сердце, как теплота на " а вот что говорит пушкин, познакомившийся с грибоедовым в 1817 году: "его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, - все в нем было необыкновенно привлекательно". грибоедов был привлекателен несмотря даже на то, что при своем озлобленном уме, независимом, гордом характере, доходившем порою до заносчивости, он, пренебрегая всеми стеснительными условиями светской жизни, резал всем в глаза самую горькую и резкую правду, не разбирая при этом чинов и положений.