Скласти сенкан теми: Тревіліян​

Творчество Чингиза Айтматова

Чингиз Айтматов родился в 1928 году в долине реки Талас, в кишлаке Шекер Кировского района Киргизской ССР. Трудовая биогра­фия будущего писателя началась в годы Великой Отечественной войны. “Самому теперь не верится, — вспоминал Чингиз Айтматов, — в четыр­надцать лет от роду я уже работал секретарем аил совета. В четырна­дцать лет я должен был решать вопросы, касающиеся самых различных сторон жизни большого села, да еще в военное время”.

Герой социалистического труда (1978), академик АН Киргизской ССР, лауреат Гос. премии (1968, 1977, 1983), Лауреат в 1963 году Ленинской премии,  кавалер ордена Дружбы (1998), принятого из рук Бориса Николаевича Ельцина, экс-главный редактор журнала “Иностранная литература”. В 1990 г. назначен послом СССР в Люксембурге, где и проживает в настоящее время в качестве посла республики Киргизия.

Долго и упорно он искал свои темы, своих героев, собственную манеру повествования. И— нашел их. Его герои —  рядовые советские труженики, твердо верящие в светлые,  добрые начала создаваемой при са­мом активном их участии жизни. “Жизни светлой, человеческой”, люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные. В повестях “Джамиля” (1958). “Тополек мой в красной косынке” (1961), “Первый учитель” (1962) стройность, чистоту и красоту их душ и помыслов символизируют певучие тополя весенние белые ле­беди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом оже­релье горных вершин.

Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования — взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную— от первого лица, от “я”.

С первых же произведений  Ч. Айтматов заявил себя писателем, поднимающим сложные проблемы бытия, изображающим непростые, драматические ситуации, в которых оказываются люди, как сказано, сильные, чистые и честные, но сталкивающиеся с не менее сильными противниками — то ли блюстителями старых нравов и обычаев (законов адата), то ли хищниками, властолюбивыми деспотами, свинцовы­ми бюрократами, как Сегизбаев в повести “Прощай, Гульсары!”, с самодурами  и подлецами вроде Ороэ-кула в “Белом пароходе”.

В “Джамиле” и “Первом учителе” писателю удалось схватить и запечатлеть яркие куски жизни, светящиеся радостью и красотой, несмотря на пронизывающий их внутренний драматизм. Но то были именно куски, эпизоды жизни, о которых он рассказывал возвышенно, если употребить знаменитое ленинское слово, духоподъемно, сам, полнясь радостью и счастьем, как полнится ими художник, задающий тон в “Джа­миле” и “Первом учителе”. (Так когда-то рассказывал о жизни М. Горький в “Сказках об Италии”.) За это критики называли их романтическими, несмотря на добротную реалистическую основу, по мере разви­тия таланта писателя, углубления его в жизнь, подчинявшую себе все романтические элементы.

Писатель все шире и глубже захватывает жизнь, пытаясь проникнуть в сокровенные ее тайны, не обходя острейших вопросов, порожденных двадцатым столетием. Вызвавшая острые споры повесть “Ма­теринское поле” (1965) знаменовала переход писателя к самому суровому реализму, достигшему своей зре­лости в повестях “Прощай,Гульсары!” (1966). “Белый пароход” (1970). “Ранние журавли” (1975), в романе “Буранный полустанок (И дольше века длится день)” (1980). Уже не отдельные куски, слои, пласты жизни, а весь мир начинает видеться в картинах, создаваемых писателем, реальный мир со всем его , настоящим, будущим, мир, не ограничиваемый даже Землей. Радости, горести, светлые и мрачные возможности нашей планеты в ее географической целостности и социальной расколотости окрашивают твор­чество писателя в новые тона. Айтматов обладает стратегическим мышлением, его интересуют идеи планетарного масштаба. Если в своих ранних вещах, скажем, в повести “Первый учитель”, писатель сосредотачивался преимущественно на своеобычии киргизской любви, жизни, культуры и, как теперь выражаются, ментальности, то в романах “Плаха” и “И дольше века длится день”, имевших шумный успех в конце 70-х - 80-е годы, он проявил себя уже как гражданин Земного шара. Поднял, как прежде выражались, глобальные вопросы. Например, открыто заявил о том, что наркомания - это страшный бич. Сам себе позволил поднять, потому что до него это никому не позволялось. Ведь, как известно, наркомании, как и секса, в СССР не было.

“Многая мудрость рождает печаль”, — говорили древние. Не миновало это и Чингиза Айтматова. Начиная с повести “Прощай, Гульсары!”, при всем, я бы сказал, воинствующе утверждающем пафосе его творчества, оно потрясает острым драматизмом взятых жизненных коллизий, ошеломляющими поворотами в судьбах героев, порой трагических судьбах в самом возвышенном значении этих слов, когда и сама гибель служит возвышению человека, пробуждению скрытых в нем ресурсов добра.

рад был