В каких событиях повести Друг мой Омголомон по-твоему проявляются привязанность взаимовыручка преданность друг другу Алексея Коркина и Омголомона?
2) Какова жестокая правда финала повести Друг мой Омголомон?

невиданная птица

по тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочками трое . впереди шагал вася в отцовской шинели, просторным свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. за ним шел дима — сын врача, который жил в доме васиного отца. сзади всех, придерживая у подбородка края накинутого на голову теплого платка, семенила младшая васина сестренка нюша.

солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо закрывали густые, клубящиеся тучи. изредка и не надолго тучи разрывались, и в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звезды. время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от тропинки глухо шелестело колосьями.

слева, под обрывом, поблескивала река, а за речкой, на низком берегу, почти у самой воды, топорщился черный лес.

— полпути прошли, — не оборачиваясь, сказал вася. — теперь еще метров триста — и вниз, а там такой омут, что ахнешь.

— такой омут… мне аж с ручками, — подтвердила нюша.

дима шел, зажав удочки подмышкой, сунув руки в карманы серого пальто. вид у него был сонный, недовольный.

— глупо! — сказал он, зевнув.

— чего? — обернулся вася.

— глупо было так рано выходить. могли бы поспать до полуночи.

— рановато, конечно, зато у костра посидим и самую уху застанем. у нас, знаешь, какая рыба? если на самой-самой зорьке придешь, килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось, — и как отрезало, не клюет.

— ну, насчет трех килограммов это вы, васечка, того… немножко хватили.

— ну, три не три, а знаешь, сколько в прошлый раз восемь штук вот таких ершей да еще две плотвички!

— так бы и говорил «восемь ершей». а то — три килограмма. любишь ты фантазировать!

вася больше не спорил. он замедлил шаги и приглушенно сказал:

— нюшк!

— а?

— покажем димке то место?

— ага! дима, сейчас мы тебе такое место ты прямо упадешь со страху.

— какое место?

— увидишь… вася, ничего ему не говори.

вася прошел еще немного и вдруг остановился.

— тут, — сказал он шопотом.

на том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. за ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые ветлами, неясно белели стены большего дома.

нюша крепко вцепилась в рукав диминого пальто:

— страшно вот

вася подошел к ним поближе. его лицо, овальное, с носом, похожим на кнопку, было серьезно.

— слушай! — шепнул он и, набрав в легкие воздуху, крикнул: — эй!

— эй! — послышалось с того берега, да так громко, что дима вздрогнул.

— эй! — донеслось еще раз, но уже глуше, отдаленней.

— эй! — отозвалось где-то совсем далеко.

— страшно, да? — спросил вася.

дима плечами.

— страшного ничего нет… — начал было он и осекся.

— …ашного ничего нет, — отчетливо сказал противоположный берег.

— …ничего нет, — прокатилось в конце лужайки.

— …чего нет, — замерло вдали.

дима секунду и продолжал на этот раз шопотом:

— обыкновенное эхо. отражение звука.

— сам знаю, что отражение, а все-таки боязно. будто кто-то в развалинах сидит и дразнится.

— в каких развалинах?

— а вон там. видишь, белые? там санаторий был, а в сорок первом его разбомбило: фашист не долетел до москвы и все фугаски тут побросал.

— восстанавливают его?

— а что там восстанавливать? только две стены остались.

— говорят, новый построили. в другом месте, — добавила нюша.

. никому больше не хотелось тревожить эхо. над рекой стояла мертвая тишина.

— идем? — прошептал вася.

— пошли, — ответил дима.

но не успели двинуться с места. нюша случайно оглянулась на ржаное поле, колосья которого сливались вдали в темную, серую муть. мальчики заметили, что глаза у васиной сестренки страшно расширились. взглянули и они в ту сторону, куда смотрела нюша. взглянули — и на мгновение оцепенели.

над рожью по направлению к ним, быстро увеличиваясь в размерах, неслась какая-то тень. прошло не больше секунды. нюша тихо вскрикнула и присела, мальчики, словно по команде, припали к земле.