3. Якого з героїв немає в повісті Валентина Чемериса «Вітька +
Галя...»:
A Прiськи Деркач
Б Причепи
в баби Хіврі
ГФедька-Халамидника​

    повесть «собачье сердце» воспроизводит революционную действительность 20-х годов 20-го века. перед читателем встают образы интеллигенции и пролетариата. также показано общественное положение людей, их жизнь, наполненная гнилой солониной, грязными улицами и вывесками с обещанием светлого будущего. гнетущее впечатление от происходящего усиливается с ненастной погоды и образа бездомной собаки, которая все понимает и живет почти так же, как и большинство советских людей того времени – в унижении и постоянном поиске еды и тепла.         и вот в этом хаосе и разрухе читателю является профессор преображенский. «этот ест обильно и не ворует, этот не станет пинать ногой, но и сам никого не боится, а не боится потому, что вечно сыт», - так оценивает этого героя пес шарик. профессор – островок стабильности и благополучия в море советской действительности послевоенных лет. к нему нельзя не испытать симпатии: вот человек, у которого все хорошо. и конечно, квартира: «я один живу и работаю в семи комнатах… и желал бы иметь восьмую. она мне необходима под библиотеку…» у преображенского эту квартиру еще только хотят отобрать. и читатель искренне поддерживает профессора в борьбе против домкома. когда домкомовцы с позором квартиру профессора, «пес встал на задние лапы и сотворил перед филиппом филипповичем какой-то намаз». такой же «намаз» творят читатели повести.         однако если попробовать увидеть подноготную этого благополучия, то мы увидим, если можно так выразиться, мало привлекательную картину. благосостояние преображенского базируется не на какой-нибудь научной или производительной деятельности. он не буржуй, которому по наследству досталось богатство рода. его богатство наживное. он обслуживает тех самых людей, которые неожиданно пришли к власти и решили, что пришло их время.         вспомним, что говорит один из пациентов профессора преображенского: «сколько не накраду – все, все на женское тело, на раковые шейки, на абрау-дюрсо». вот оно, ворованное богатство, и преображенский об этом знает. но, несмотря на всю свою нравственность, профессор не выказывает неудовольствия и не пытается вразумить своего пациента. ведь преображенскому необходимы деньги, чтобы поддерживать тот образ жизни, к которому он привык (хорошая водка в запотевшем графине, дорогая колбаса, не из массельпрома, икра, намазанная на хрустящий хлеб).         и вот преображенский на украденные деньги обеспечивает высоким чиновникам «вечную молодость». и что это, как не паразитирование на воровстве власти? «похабная квартирка, - думал пес, - но до чего хорошо! »         и вот этот обеспеченный, сытый господин подбирает на улице пса. вы думаете, из любви к животным? нет, не обогреть бедное животное захотелось профессору, он выбрал самого жалкого именно потому, чтобы было не жалко… над собакой совершается чудовищный эксперимент ради евгеники… ради человечества? далее следуют три страницы текста с описанием хода операции. читать это без мурашек по коже невозможно. но вместо омоложения преображенский получает народившегося человека. вот отсюда и говорящая фамилия профессора.         этот человек оказывается не спинозой, а климкой – вором-рецедевистом, чей мозжечок попал собаке. и вот тут у филиппа филипповича начались проблемы…         сам преображенский отмечает, что воспитание, возможно, сделало бы из шарикова «хоть сколько-нибудь приемлемого члена социального общества». но этого шанса, однако, шарику не предоставили. у профессора нет своих детей, и даже азы педагогики он не знает. можно оправдать его тем, что он и не подозревал, какими последствиями обернется его эксперимент… но это не совсем так.         подойдем к делу с другой стороны. человек подобрал с улицы пса, кормил его, ухаживал за ним, а когда подошло время - хладнокровно убил. вся духовная традиция, все рассуждения о том, что «мы в ответе за тех, кого приручили», забыты. когда потом чудом выживший шариков косноязычно говорит: «ухватили животную, исполосовали ножиком голову, а теперь гнушаются! я, может, своего разрешения на операцию не давал. а равно и мои родные. я иск, может, имею право предъявить! » – он прав. однако ни преображенский, ни читатели этой правоты за ним, обычно, не ощущают.         сам преображенский, поняв, в какую ситуацию он попал, заметно мучается. он воспитан в старое время и свою ответственность за созданное им существо отлично понимает, чем и терзается. профессор просто возвращает шарикова с еще одной операции к исходному состоянию, подчеркивая, что «говорить – это еще не значит стать человеком».         как бы все не было исправлено, но неприятный осадок от преображенского все равно остается. не выдержал он испытания на совесть и человеколюбие…