Менің дағыстаным Сұрақтарға жауап бер
Шығарма қандай оқиғаға арқау болған?
Оқиға қай жерде, қашан өткен?
Әңгіменің басты кейіпкері кім?
Ол немен айналысады?

ответ: макар чудра

с моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру макара чудры, старого цыгана,— он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас.

не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой, сильной позе, лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки, выпускал изо рта и носа густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза куда-то через мою голову в мертво́ молчавшую темноту степи, разговаривал со мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов ветра.

— так ты ходишь? это хорошо! ты славную долю выбрал себе, сокол. так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и все!

— жизнь? иные люди? — продолжал он, скептически выслушав мое возражение на его «так и надо».— эге! а тебе что до этого? разве ты сам — не жизнь? другие люди живут без тебя и проживут без тебя. разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому.

— учиться и учить, говоришь ты? а ты можешь научиться сделать людей счастливыми? нет, не можешь. ты поседей сначала, да и говори, что надо учить. чему учить? всякий знает, что ему нужно. которые умнее, те берут что есть, которые поглупее — те ничего не получают, и всякий сам

— смешные они, те твои люди. сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько,— он широко повел рукой на степь.— и всё работают. зачем? кому? никто не знает. видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился,— дураком.

— что ж,— он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? ведома ему воля? ширь степная понятна? говор морской волны веселит ему сердце? он раб — как только родился, всю жизнь раб, и все тут! что он с собой может сделать? только удавиться, коли поумнеет немного.

— а я, вот смотри, в пятьдесят восемь лет столько видел, что коли написать все это на бумаге, так в тысячу таких торб, как у тебя, не положишь. а ну-ка, скажи, в каких краях я не был? и не скажешь. ты и не знаешь таких краев, где я бывал. так нужно жить: иди, иди — и все тут. долго не стой на одном месте — чего в нем? вон как день и ночь бегают, гоняясь друг за другом, вокруг земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не разлюбить ее. а задумаешься — разлюбишь жизнь, это всегда так бывает. и со мной это было. эге! было, сокол.

— в тюрьме я сидел, в галичине. «зачем живу на свете? » — помыслил я со скуки,— скучно в тюрьме, сокол, э, как скучно! — и взяла меня тоска за сердце, как посмотрел я из окна на поле, взяла и сжала его клещами. кто скажет, зачем он живет? никто не скажет, сокол! и спрашивать себя про это не надо. живи, и все тут. и похаживай да посматривай кругом себя, вот и тоска не возьмет никогда. я тогда чуть не удавился поясом, вот как!

— хе! говорил я с одним человеком. строгий человек, из ваших, . нужно, говорит он, жить не так, как ты сам хочешь, а так, как сказано в божьем слове. богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь у него. а сам он весь в дырьях, рваный. я и сказал ему, чтобы он себе новую одежду попросил у бога. рассердился он и прогнал меня, ругаясь. а до того говорил, что надо прощать людей и любить их. вот бы и простил мне, коли моя речь обидела его милость. тоже — учитель! учат они меньше есть, а сами едят по десять раз в сутки.

объяснение: