Чому сьогодні люди читають менше книжок ніж півстоліття тому ? Як ви ставитеся до цього факту.Як на вашу думку розвиватимуться події далі книжка стане непотрібною, з являться нові нові форми опанування знань чи щось інше ?
До ть будь ласка!

я считаю, что в улыбке, доброй шутке человек особенно нуждается в минуты грусти и даже беды. в это время поддержка и оптимизм просто необходимы. вот почему поэма а. твардовского «василий теркин» сразу нашла горячий отклик в сердцах и душах читателей-бойцов.  герой поэмы — обыкновенный парень. тысячи таких сражались за родину в период великой отечественной войны. и все же из общей массы солдат он выделялся не только беззаветным мужеством, но и великим оптимизмом, незаменимой способностью удачной шуткой разрядить напряженную обстановку, поддержать боевой дух товарищей.  развеселив мастерской игрой на гармони застрявших в пути солдат, василий теркин бесстрашно бьет немцев. он не дрогнул, когда «скоростной, военный, черный, современный, двухмоторный» самолет появился над окопами. метко бьет солдат из трехлинейки, а на поздравления отвечает, не скромничая, но и не хвастая:   и сказал сержант спроста:   —вот что значит — парню счастье,  глядь — и орден, как с куста!   не промедливши с ответом,  парень сдачу подает:   —не горюй, у немца этот —  не последний   хозяйственный теркин на все руки мастер. остановившись на отдых у незнакомых деда и бабы, парень даром времени не теряет: он чинит все, на что старики уже и рукой махнули. и все это — с непрекращающимися шутками.  даже в самых серьезных ситуациях теркин не унывает. если того требуют обстоятельства, он рискует жизнью, спасая товарищей, не теряя оптимизма и чувства юмора. совершив на войне не один подвиг, теркин не заботился о собственной славе:   —нет, , я не гордый.  не загадывая вдаль,  так скажу: зачем мне орден?   я согласен на медаль.  вот каким замечательным человеком был этот придуманный а. твардовским солдат. без него, конечно, не было бы повести, которая дала автору «ощущение законности места художника в великой борьбе народа, ощущение очевидной полезности моего труда, чувства полной свободы обращения со стихом и словом в естественно сложившейся непринужденной форме изложения».