[Алые паруса] изобразительные средства в 1 главе.​

  при сих словах вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени. красота ее меня поразила. «это твоя дочка? » спросил я смотрителя. - «дочка-с» отвечал он с видом довольного самолюбия; «да такая разумная, такая проворная, вся в покойницу мать». тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. они изображали , блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафроке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. в другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафроке выбегает к нему на встречу: блудный сын стоит на коленях; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости. под каждой картинкой прочел я приличные стихи. все это доныне сохранилось в моей памяти, так же как и горшки с и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сюртук с тремя медалями на полинялых лентах.а вот описание второй встречи: прошло несколько лет, и обстоятельства меня на тот самый тракт, в те самые места. я вспомнил дочь старого смотрит на меня и обрадовался при мысли, что увижу ее   лошади стали у почтового домика. вошел в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие блудного сына; стол и, кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение. смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он это был точно самсон вырин; но как он постарел! покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную; спину - и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика. «узнал ли ты меня? »; спросил я его; «мы с тобою старые знакомые».- «может статься», отвечал он угрюмо; «здесь дорога большая; много проезжих у меня перебывало».- «здорова ли твоя дуня? » продолжал я. старик нахмурился. «а бог ее знает», отвечал он.- «так видно она замужем? » сказал я. старик притворился, будто бы не слыхал моего вопроса, и продолжал шепотом читать мою подорожную. я прекратил свои вопросы и велел поставить чайник. любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что   он  разрешит язык моего старого знакомца. я не ошибся; старик не отказался от предлагаемого стакана, я заметил, что ром прояснил его угрюмость. на втором стакане, сделался он разговорчив; вспомнил пли показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него  повесть, которая в то время сильно меня заняла и тронула. и дальше следует  рассказ  смотрителя об увозе дуни гусаром и о бесплодности попытки смотрителя вернуть ее к себе домой.