Представь, что ты подружился с существом, которое живёт вне нашей Вселенной. Оно хочет прилететь в гости. Используя следующую схему, расскажи и запиши ему, где ты
живёшь.
На строчках запиши свой маршрут.​

Объяснение:

Кап…Кап…Кап… В комнате, где Она сидела на диване с утра, стало темно. Капли глухо стучали по железной мойке, постепенно возвращая её сознание к жизни. Сегодня второе судебное заседание.

У неё отбирали сына. Модная теория, что отец не хуже матери может позаботиться о ребёнке, докатилась до маленького провинциального городка. Она – обычная женщина, вечный оптимист и «жилетка» для всех нуждающихся в защите. Он – чеченец, воспитанный матерью, в 17 лет отвергнувший собственного отца. «Ребёнок принадлежит отцу, - слышала Она изо дня в день. – Ты если встанешь на моём пути».

В ожидании окончательного решения суда летели дни, а ей казалось, что медленно тянутся десятилетия. Знакомые советовали пойти в церковь поставить свечку. Но Она понимала, каким кощунственным было бы появление гордой женщины там. «Не сейчас, - думалось ей. – Как-нибудь потом!» Церковный мир не существовал для суровой женщины, воспитанной в атеизме. Почему её взгляд упал в магазине именно на этот набор для вышивания, неизвестно. С цветного рисунка-схемы смотрела женщина, худощавая и спокойная. Смирение читалось во всём: в глазах и наклоне головы; в руках, бережно поддерживающих ребёнка; в складках одежды, ниспадающих вдоль тела. Мария Владимирская с Иисусом на руках. Чтобы забыться, отключить сознание, иголкой по канве стала выводить рисунок. Крестики крохотные. Дырочек много. Вышивая маленький кусочек, нужно было потратить не менее недели. Ей некуда было торопиться и сохрани, - приступив к работе, размышляла Она меня от злобы, что копится в моей душе. Сохрани меня в доброте и чистоте для сына, для тех, с кем встречаюсь каждый день».

Крестик за крестиком на ткани появлялся рисунок. Из нижнего левого угла – в верхний правый. Из верхнего левого угла – в нижний правый. Потом крестик рядом. Ещё один. Она вышивала и плакала, сначала - от обиды, потом – от несправедливости, потом – от безнадёжности. Месяц. Другой. В те редкие дни, когда ей разрешалось видеть сына, ребёнок, указывая на появляющийся на ткани образ женщины с младенцем на руках, говорил: «Мама, это ты и я и сохрани тебя, сын мой, - думала Она от гнева отца на меня, за моё желание быть матерью и видеть, как ты растёшь, за мою борьбу за тебя. Сохрани от жестокости и злобы»

…И вот решение. На последнем заседании судья неожиданно для неё объявила: сын отныне должен был проживать с матерью. Это победа. Победа, которую Она так ждала, выплакала, выносила! Вышитую долгими днями материнскую иконку Она повесила на самом видном месте в доме, проходя мимо, нет-нет, да и взглядывала на худощавую женщину, что одарила её терпением и мудростью.

Никто не обращал никакого внимания на Марию с ребёнком на руках, пока однажды февральским днём знакомая, остановившись перед иконой, не стала продать икону. «Это икона сына, - ответила Она. – Надо с разрешения. Подождём 8 Марта». А в конце февраля неожиданно умер один из троих сыновей знакомой. «Странно… Не зря эта женщина у меня икону, - промелькнуло в голове. – Поговорю с сыном». Жизнь стала спокойнее. Хотя и сейчас случались стычки с бывшим мужем, но Она словно изнутри наполнилась миром и светом прощения, а значит - и силой. Сын разрешил. Дела и повседневная суета отложили дарение иконки и сохрани моего сына, мужа и других людей, не ведающих, что делают во гневе», - часто Она худощавую женщину с ребёнком на руках. Ударом для всех стало известие о смерти второго сына Пора, иначе случится что-то непоправимое, - решила Она, отдавая икону, омытую материнскими слезами той, что в короткий срок потеряла двоих сыновей и сохрани вас и вашу семью. Пусть Мария Владимирская вам и позаботится о вашей семье, как она позаботилась о нас и сохрани».