Задание в файле
НЕ ИЗ ИНТЕРНЕТА !!!!

Читая рассказы Зощенко, мы познаем психологию человека, привыкшего ксвоему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба — ничтопо сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда кчеловеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, онпостепенно теряет чувство самоуважения.

Рассказ “История болезни” начинается так: “Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома”.

Больного с диагнозом “брюшной тиф” привозят в больницу, и первое, что он видит в помещении для регистрации вновь поступающих, — огромный плакат на стене: “Выдача трупов от 3-х до 4-х”. Едва оправившись от шока, герой говорит фельдшеру, что “больным не доставляет интереса это читать”. В ответ же он слышит: “Если. . .вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать”. Далее медсестра приводит его в ванную комнату и предлагает залезть в ванну, где уже купается какая-то старуха. Казалось бы, медсестра должна извиниться и отложить на время процедуру “купанья”. Но она привыкла видеть перед собой не людей, а пациентов. А с пациентами что церемониться? Она спокойно предлагает ел у залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: “У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения”.

На этом испытания больного не заканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту. Затем, через несколько дней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра ему сообщает: “Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок”. Очень характерно: виноват не тот, кто отвечает за чистоту прибора, а тот, кто из нее “кушает”.

Когда же герой окончательно поправляется, ему никак не удается вырваться из больничных стен, потому что его то забывают выписать, то “кто-то не пришел, и нельзя было отметить”, то весь персонал занят организацией движения жен больных. Наконец, уже после того как больной все же покидает больницу, дома его ждет последнее испытание: жена рассказывает, как неделю назад она получила из больницы извещение (позже выяснилось, посланное по ошибке) с требованием: “По получении сего явитесь за телом вашего мужа”.

“В общем, — сообщает бывший пациент, — мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошел. И теперь хвораю дома. ”

“История болезни” — один из тех рассказов Зощенко, в которых изображение грубости, крайнего неуважения к человеку, душевной черствости доведено до предела. Человек, выписываясь из больницы, радуется уже тому, что остался жив, и, вспоминая больничные условия, предпочитает “хворать дома”. Знакомая ситуация?

Куда бы ни пришел “маленький человек”, он везде чувствует себя униженным: в магазине, в поликлинике, в жилконторе. Потому что в нем видят кого угодно — покупателя, пациента, посетителя, но не человека. Что же ему остается? Смириться? Или возненавидеть всех и вся?

Горький писал, что страдание “для множества людей было и остается любимой их профессией. Никогда еще и ни у кого страдание не возбуждало чувства брезгливости. Страдание — позор мира, и надобно его ненавидеть для того, чтоб истребить”. Зощенко ненавидел страдание. Он всеми силами старался высмеять его, чтобы маленьким людям” преодолеть свое рабское положение и почувствовать уважение к самим себе. И тогда — кто знает! — может быть, и другие увидят в них не “маленьких”, а “больших” людей.

Объяснение:

дарованию фета, мы видим не только красивый пейзаж, но и вдыхаем аромат цветов, прислушиваемся к звукам природы: нежное пение птиц дополняется стрекотанием кузнечиков, и уже слышны отдаленные раскаты грома… как легко представить знойный летний день, когда в воздухе «несется запах медовой» и слышен «кузнечиков неугомонный звон»!

необыкновенно точно, емко и, вместе с тем, динамично рисуют картины природы безглагольные стихи афанасия фета. стихотворение «это утро, радость эта…» с каждой строкой все больше волнует нас. мы видим яркое синее небо, на нас обрушивается лавина звуков, и финальным аккордом – бессонная ночь, «мгла и жар постели». так бывает только весной! невероятно романтичное стихотворение «шепот, робкое дыханье» переносит нас в тихую летнюю ночь. журчание ручья и соловьиная песнь – музыка, встречу влюбленных. а «чудная картина…» дарит спокойствие и легкую грусть: под лунным светом блестит снег, и вдаль уносятся сани.

эта образность, это пристальное внимание к деталям, насыщенность эпитетами, определениями составляют особый стиль поэта. в теме природы раскрываются и другие особенности лирики фета: его ассоциативность и музыкальность слога.

казалось бы, простое детское стихотворение:

«кот поет, глаза прищуря,

мальчик дремлет на ковре.

на дворе играет буря,

ветер свищет во дворе»

но насколько ритмично, ярко передано нам настроение зимнего вечера. звонкие согласные четкий ритм четверостишию, и вот в нашем воображении предстает картина: теплая комната, маленький мальчик, уснувший за игрой, уютное мурлыканье кота… а за окном – метель, холодно…

ассоциативность – фирменный стиль фета. автор не выстраивает перед нами четкой логической цепочки, а рисует хоровод образов:

«в дымке – неведимке

выплыл месяц вешний.

цвет садовый дышит

яблонью, черешней.

так и льнет, целуя

тайно и нескромно.

и тебе не грустно?

и тебе не томно? »

не совсем понятно, почему должно быть грустно в такую тихую, томную ночь. и даже дочитав стихотворение до конца, нас не покидает ощущение некоторой недосказанности, как будто мы не узнали что-то важное. и нам остается только догадываться, фантазировать, мечтать.

особое место в природной лирике а. фета занимает тема весны. с приходом весны все вокруг меняется: природа будто просыпается после долгого сна, сбрасывает оковы зимы. и такое же пробуждение, обновление происходит и в душе лирического героя фета. но вместе с радостью душу наполняет непонятная тоска, грусть, смятение. и фет стал первым поэтом, показавшим сложные, противоречивые чувства героя, смену его настроений, влияние природы на его душевное состояние.

интересно стихотворение «еще весны душистой нега…», в котором автор показывает самое начало весны, когда природа еще только – только начинает пробуждаться. снег еще лежит, дороги скованы льдом, а солнце пригревает только в полдень. но душа уже живет в предвкушении тепла, света, любви.

читая «весенние мысли», остается только восхищаться, насколько виртуозно афанасий фет владеет словом:

«снова птицы летят издалека

к берегам, расторгающим лед»

«расторгающие лед берега» – и мы уже слышим треск ломающегося льда, видим бурлящие речные потоки и даже ощущаем терпкий, острый, волнующий запах, которым наполнен только мартовский ветер.

в стихотворениях о весне как нельзя более явно прослеживается неразрывная связь между природой и человеком. практически все стихотворения, которые, казалось бы, написаны о природе, рассказывают и о любовных переживаниях. фет часто раскрывает душу лирического героя через образы природы, поэтому можно говорить о символизме его стихов.

афанасий фет, воспевая красоту природы, показал и красоту душ человеческих. его стихи, искренние, глубокие, чувственные до сих пор находят отклик в сердцах читателей.