Музыкальные размышления на С.Прокофьева о СОНАТЕ2 ( ПЕРВАЯ ЧАСТЬ)

Объяснение:

Первая соната f-moll, op. 1 (1907—1909) посвящена В. М. Моралеву, страстному любителю музыки, много внимания уделявшему музыкальному развитию молодого композитора. Она не является в полном смысле сонатой; это типичное сонатное аллегро, первая часть «раскассированного», по словам композитора, сонатного цикла. Подтверждением тому служит не только история создания произведения, но и сама музыка. В сонате нет элементов сонатного цикла в сжатом виде. Это и не расширенное, выходящее за рамки сонатного аллегро одночастное произведение сонатной формы (типичная для послелистовского периода соната-поэма или соната-фантазия) .

Первая соната образовалась в результате переработки и отделки трехчастной второй из шести юношеских сонат его «старых тетрадей», откуда композитор неоднократно черпал материал для последующего творчества. Прокофьев отбросил вторую и третью части, а первую в переработанном виде назвал, не слишком задумываясь, очевидно, над во формы, «сонатой».В Первой сонате еще далеко не откристаллизовался индивидуально-неповторимый музыкальный язык Прокофьева: об этом композитор, со свойственной ему искренностью, высказывался и сам. Действительно, при первом знакомстве произведение поражает своими «непрокофьевскими» и явно «неновыми» чертами, стилистическим сходством с музыкой Метнера (и «через Метнера» с Шуманом), отчасти Рахманинова, в какой-то степени раннего Скрябина. Не оригинальная, но приятная мелодика и гармония Первой сонаты порождена образами типично романтической патетики (в побочной партии явно ощущается интонационная общность с одной из тем сонаты fis-moll Шумана). Типично романтическими являются в сонате и аккордовая структура, и интенсивность альтераций. Произведение написано искренне, с темпераментом. Однако ни одна из характерных особенностей музыкального языка Прокофьева, за исключением разве полнокровной активности его, здесь не выявляется. (Обнаруживаемые лишь путем теоретического анализа такие типично прокофьевские частные детали его языка, как тритоновый тональный сдвиг в репризе (b — е), смелые тритоновые ходы в заключительной партии, едва заметные политональные элементы и даже более ощутимая, резкая отчлененность разделов формы, конечно, не могут изменить общего впечатления от сонаты.)

Не ощущается в Первой сонате и самобытный прокофьевский пианизм; это произведение еще всецело следует традициям пианизма романтиков.Достаточно посмотреть на подчеркнуто традиционный романтический облик темы главной партии сонаты. Ее устремленно беспокойный характер (так же как и заключительной партии) дает представление о характере и стиле произведения в целом, акцентировании в нем субъективного начала именно в духе флорестановских образов Шумана.

В побочной же партии, с ее чертами созерцательной лиричности, — настроенность евсебиевская, несмотря на отдельные элементы приподнятости.

Сильно ощущается в сонате и неопытность автора (особенно фигурационное многословие, звуковые излишества в кульминации, полифоническая бес не свойственная эстетике Прокофьева гармоническая «умеренность» и т. д.).

Соната исполняется чрезвычайно редко и представляет интерес лишь как эпизод творческой биографии композитора. (Впервые соната была исполнена автором 21 февраля (6 марта) 1910 г. в Москве в зале Синодального училища на XIII музыкальной выставке М. А. Дейши-Сионицкой (опубликована в 1911 г. издательством Юргенсона).)