Сочинение на тему: Народный характер в поэме А.Т. Твардовского "Василий Тёркин" КРАТКО

Объяснение:

Поэма «Василий Теркин» возникла благодаря профессии Александра Твардовского. Будучи на фронте он служил военным корреспондентом, поэтому почва для написания бессмертного произведения была довольно богатая. Именно наблюдая за происходящим, за молодыми отчаянными ребятами, а может стариками, самоотверженно воевавшими за свою отчизну, поэт создает главного героя, образ которого несет в себе народный характер.

На чем основано такое сравнение? Все очень Это те черты характера, которые присущи людям с сильным духом, смелым фронтовикам, и вместе с тем ребятам и девчатам, не потерявшим чувства юмора и оптимизма, несмотря на бушующую повсюду войну. Это черты характера своего народа, русского.

Центральным лицом поэмы становится никто иной, как Василий Теркин – тот, чье имя стало легендой. Если произносить это имя вслух, у многих, читавших этот стихотворный рассказ, возникнет весьма позитивные ассоциации. И хоть этот персонаж вымышленный, он как бы собирает в себе все те прекрасные стороны соотечественников, готовых на все, чтобы освободить свою страну, свою Родину-мать. Так воплощается в жизнь, рождается народный герой парнишка, ставший примером для многих солдат, а после – для молодых мужчин. Василий, безусловно, достоин восхищений и похвал, однако сам он не кичится своей отвагой и находчивостью. Он знает, что так должно быть и относится ко всему с доброй иронией.

В основе своего содержания произведение не несет негативного, угнетающего характера, отражающего весь ужас Великой Отечественной войны. Нет. Напротив, автор показывает другую сторону происходящих событий. Задор, стремление, которое не теряет ни в коем случае Теркин, даже заряжает и вдохновляет на подвиги ради своего народа. «Танк – он с виду грозен очень, а на деле глух и слеп».  

По ходу чтения, строки льются несложным и понятным слогом. Поэма сама по себе, как норов русского бойца. Дух патриотизма не выпячен с фанатизмом. Он легко скользит по всему произведению, постепенно вовлекая в истории, рассказанные очевидцем.  Условия существования солдат, конечно, не внушают ощущения комфорта. Идет война. И каждый день может оказаться последним. Но и здесь не теряет самообладания русский богатырь – весельчак и балагур. Автор описывает солдатскую «постель»: «Тяжела, мокра шинель, дождь работал добрый. Крыша – небо, хата – ель, корни жмут под ребра...» Для солдата сон, где бы он ни был, остается полезным.

(Александр Твардовский, автор "Василия Теркина" на фронте)

Пока не сломлен дух, пока душа рвется жить – народ непобедим. Василий был ранен, но рана зажила, и он к ней относится с равнодушием – была, и нет! И снова на фронт, и снова он в строю – «Видно, бомба или пуля не нашлась еще по мне», смеется Теркин. Этот сказ, повествующий разные истории одного служивого, который нипочем не хотел сдаваться. Как и многие такие в любой роте, по всей России. Падать на колени, испытывать боль, подниматься и снова идти вперед – вот она суть народа, чьим представителем стал русский парень.  

ответ: Отчасти народный характер поэмы воплощен в произведении за счет того, что образ главного героя является собирательным. Даже имя его – Василий и одно из самых рас в России, делает персонажа максимально приближенным к народу. Теркин добр и отзывчив, весел и трудолюбив. Именно эти качества всегда ценились в русском человеке и советском солдате.

Наделенный этими качествами, Василий стал близким и родным каждому русскому человеку. Вобрав в себя лучшие черты множества поколений, персонаж-труженик являлся примером для солдат, вселял в них надежду, придавал им силы идти дальше. Сопровождая реального солдата на войне, Теркин явился своеобразной музой, быть похожим на него стремился каждый воин советской армии.

Народность «Василия Теркина» выражена и тем, что образ был изначально  придуман не одним человеком, а целым коллективом. Образ был придуман вместе с коллегами, когда Твардовский работал в газете еще до начала войны. Уже в последствии Александр Трифонович доработал героя и написал целую поэму, восхваляя русского солдата изложения

Твардовский писал свою поэму на протяжении всей войны. Поддерживая дух народа, он старался сделать слог максимально и доступным. В тяжелое военное время на чтение вряд ли оставалось много времени. Но «Василий Теркин» неизменно находил своего читателя. За счет слога, легкой рифмы, интересного сюжета произведение читается легко и быстро. Это именно то, что нужно было народу.

Иногда Твардовский использует слова, которые не принято употреблять в литературном языке. «На сердце маята, «тыща танков», «не видит ни черта» – такие выражения делают произведение еще ближе к народу. Слова, используемые человеком в повседневной речи, имеют волшебный эффект, ведь народ сразу начинает чувствовать близость автора и героя, ассоциирует себя с ним.  

Идеология

Интересно то, что во время войны писатель практически не пользуется советской идеологией, отдавая предпочтение человеческим качествам. За это он был подвержен гонению власти в послевоенное время. Но признание читателя стоит гораздо большего, ведь именно дает настоящую оценку произведению. Признание массы читателей происхождения также делает произведение поистине народным.

Поэма Твардовского не только о солдате – она обо всем народе. В ней автор подчеркивает качества человека, которые ценились русским человеком испокон веков. В произведении читатель может увидеть воплощение целого народа – веселого, трудолюбивого, неунывающего, но при необходимости – упорного и готового к сражениями. В персонаже Теркина мы видим не только образ русского солдата, но и русского человека. Василий Теркин – образ целого народа, непоколебимого на протяжении многих веков.

Так, сопровождая русского человека в самые сложные для народа годы, поэма «Василий Теркин» стала выражением народного духа, образа русского солдата и русского человека.

Объяснение:

Реальное — эстетическая категория, характеризующая адекватное воспроизведение действительности в искусстве. Авторская концепция действительности парадоксальна у Достоевского: для него наличное не всегда существенно, кажимость подчас скрывает происходящее, а исключительное и фантастическое нередко открывают сокровенный смысл действительного. С одной стороны, нет ничего фантастичнее самой действительности; с другой стороны, фантастическое позволяет проникнуть в сущность этой действительности. Об этом писал Достоевский, и его слова хорошо известны читателям: «У меня свой особенный взгляд на действительность (в искусстве), и то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительности. Обыденность явлений и казенный взгляд на них, по-моему, не есть еще реальное, а даже напротив. В каждом нумере газет Вы встречаете отчет о самых действительных фактах и самых мудреных. Для писателей наших они фантастичны; да они и не занимаются ими; а между тем они действительность, потому что они факты. Кто же будет их замечать, их разъяснять и записывать! Они поминутны и ежедневны, а не исключительны» (291; 19 — курсив Достоевского. — Прим. ред.). Или: «Совершенно другие я понятия имею о действительности и реализме, чем наши реалисты и критики. Мой идеализм — реальнее ихнего. Господи! Порассказать толково то, что мы все, русские, пережили в последние 10 лет в нашем духовном развитии, — да разве не закричат реалисты, что это фантазия! А между тем это исконный, настоящий реализм! Это-то и есть реализм, только глубже, а у них мелко плавает. Ну, не ничтожен ли Любим Торцов в сущности, — а ведь это все, что только идеального позволил себе их реализм. Глубок реализм — нечего сказать! Ихним реализмом — сотой доли реальных, действительно случившихся фактов не объяснишь. А мы нашим идеализмом пророчили даже факты. Случалось» (281; 329). При жизни Достоевского критика часто называла его произведения «фантастическими». Достоевский подхватывает это слово, но полемически меняет его смысл: «Для послесловия. Я написал фантастический роман, но никогда более действительные характеры (жажда любви и правды, гордость и неуважение к себе) (9; 199 — курсив Достоевского. — Прим. ред.). Или: «Неужели фантастичный мой "Идиот" не есть действительность, да еще самая обыденная!» (291; 9). Какова цена этих и других признаний в «фантастичности» своих произведений? Достоевский жадно ловил любое свидетельство против: «В "Биржевых" (или "Новом времени" — Страхов не запомнил) он читал на днях статью о "Подростке". Довольно длинную. В ней не то что хвалят, но говорят, что до сих пор многие принимали типы Достоевского отчасти за фантастические, но, кажется, пора разубедиться и признать, что они глубоко-реальные и проч. в этом роде» (292; 12). Подчас фантастичностью Достоевский дразнил своих оппонентов: «За кофеем я отдал вполне справедливость Ефиму и здравому смыслу его. Да, он был практичнее меня, но вряд ли реальнее. Реализм, оканчивающийся кончиком своего носа, опаснее самой безумной фантастичности, потому что он слеп» (13; 115). Реальное истинно, если оно обращено к Богу и Христу; но призрачно, если пошло и прозаично. Нет ничего реальнее личности Христа, реален фантастично Дон-Кихот и Идиот, но фантастично обыденное. Ср. признание Версилова Аркадию: «Ты, может быть, не знаешь? Я люблю иногда от скуки... от ужасной душевной скуки... заходить в разные вот эти клоаки. Эта обстановка, эта заикающаяся ария из "Лючии", эти половые в русских до неприличия костюмах, этот табачище, эти крики из бильярдной — все это до того пошло и прозаично, что граничит почти с фантастическим» (13; 222). Художественным выражением реального у Достоевского является его концепция реализма.