Во по рассказу Л.Н.Толстого "После бала"
- Знал ли полковник на балу, что наутро предстоит экзекуция? Как это сочетается с его настроением на балу? Какой новый смысл приобретает на плацу фраза полковника, произнесенной на балу : надо всё по закону?

Полковник-лишь небольшой винтик в мощной машине николаевской военной муштры. Вина его заключается лишь в личных качествах-жестокости, бессердечности, отношения к подчиненным. Для него экзекуция - привычное дело. Он хладнокровно совмещает это ужасное занятие с утренней прогулкой.

Петр Владиславович ( Полковник Б. ) — отец Вареньки, воз-

любленной Ивана Васильевича. П. В. — «воинский начальник типа

старого служаки николаевской выправки» . Это, однако, не мешает ему

грациозно исполнить мазурку в паре со своей дочерью во время бала . П.

В. и на службе, и в свете привык все делать «по закону» . Следуя

правилам бального этикета, перед танцем он не забывает освободиться

от шпаги и надеть замшевую перчатку на правую руку. Эта чиновничья

пунктуальность, принципиально не различающая сферы официального

и приватного поведения, по ходу повести еще раскроет свой зловещий

смысл рассказчику Ивану Васильевичу, а пока он с упоением следит за

танцующей парой, испытывая к отцу Вареньки «какое-то восторженно-

нежное чувство» .

На другое утро перед рассказчиком предстает все тот же и

одновременно страшно другой П. В. Столь же методично, как он в

собрании готовился к танцу, сейчас, на плацу, он со знанием дела

совершает обряд экзекуции беглого солдата. Держать правой рукой в

замшевой перчатке за талию свою дочь во время мазурки и бить той же

рукой в замшевой перчатке по лицу солдата, сбившегося с ритма

наказания палками, — для П. В. не имеет особой разницы. В сознании

Ивана Васильевича образ П. В. начинает раздваиваться, приобретая

чуть ли не инфернальный смысл. Разрозненные детали портрета и

жесты вдруг стягиваются воедино, являя взору леденящий душу

«фоторобот» . Нежный поцелуй в лоб дочери после танца и

подчеркнутое портретное сходство с Николаем I живо обнажают смысл

этого общеизвестного иудиного жеста. А красивая, статная, высокая

фигура П. В. , его румяное лицо, белые усы, белые бакенбарды,

«ласковая радостная улыбка.. .в его блестящих глазах и губах» — эти

портретные детали П. В. не только переходят из сцены бала в эпизод

экзекуции, но и неожиданно повторяются в ангельском, «бестелесном»

облике его дочери Вареньки: «высокая, стройная, грациозная и

величественная» , во всем белом и опять-таки «ее сияющее,

зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза» . Недаром,

когда Ивану Васильевичу впоследствии приходилось видеть улыбку на

лице Вареньки, он «сейчас же вспоминал полковника на площади» , и

ему «становилось как-то неловко и неприятно...» . По ходу

развертывания сюжета ангельское и иудино начинают

противоестественно друг через друга в облике и П. В. , и

Вареньки, обнажая «оборотническую» природу современной Толстому

христианской культуры.

Объяснение: