tsybizovaanya

22.06.2021 21:58

Русский язык

Есть ответ 👍

Напишите сочинение Егэ

(1) Я надел пижаму, халат и свою дикую охотничью шапку и сел писать сочинение.

(2) Беда была в том, что я никак не мог придумать, про какую комнату или дом можно написать живописно, как задали Стрэдлейтеру. (3) Вообще я не особенно люблю описывать всякие дома и комнаты. (4) Я взял и стал описывать бейсбольную рукавицу моего братишки Алли. (5) Эта рукавица была очень живописная, честное слово. (6) У моего брата, у Алли, была бейсбольная рукавица на левую руку. (7) Он был левша. (8) А живописная она была потому, что он всю ее исписал стихами – и ладонь и кругом, везде. (9) Зелеными чернилами. (10) Он написал эти стихи, чтобы можно было их читать, когда мяч к нему не шел и на поле нечего было делать. (11) Он умер. (12) Заболел белокровием и умер 18 июля 1946 года, когда мы жили в Мейне. (13) Он вам понравился бы. (14) Он был моложе меня на два года, но раз в пятьдесят умнее. (15) Ужасно был умный. (16) Его учителя всегда писали маме, как приятно, что у них в классе учится такой мальчик, как Алли. (17) И они не врали, они и на самом деле так думали. (18) Но он не только был самый умный в нашей семье. (19) Он был и самый хороший, во многих отношениях. (20) Никогда он не разозлится, не вспылит. (21) Говорят, рыжие чуть что – начинают злиться, но Алли никогда не злился, а он был ужасно рыжий. (22) Я вам расскажу, до чего он был рыжий. (23) Я начал играть в гольф с десяти лет. (24) Помню, как-то весной, когда мне уже было лет двенадцать, я гонял мяч, и все время у меня было такое чувство, что стоит мне обернуться – и я увижу Алли. (25) И я обернулся и вижу: так оно и есть – сидит он на своем велосипеде за забором – за тем забором, который шел вокруг всего поля, – сидит там, ярдов за сто пятьдесят от меня, и смотрит, как я бью. (26) Вот до чего он был рыжий! (27) И ужасно славный, ей-богу. (28) Ему иногда за столом что-нибудь придет в голову, и он вдруг как начнет хохотать, прямо чуть не падал со стула. (29) Тогда мне было тринадцать лет, и родители хотели показать меня психиатру, потому что я перебил все окна в гараже. (30) Я их понимаю, честно. (31) В ту ночь, как Алли умер, я ночевал в гараже и перебил дочиста все стекла кулаком, не знаю зачем. (32) Я даже хотел выбить стекла в машине – в то лето у нас был «пикап», – но уже разбил себе руку и ничего не мог. (33) Я понимаю, что это было глупо, но я сам не соображал, что делаю, а кроме того, вы не знаете, какой был Алли. (34) У меня до сих пор иногда болит рука, особенно в дождь, и кулак я не могу сжать крепко, как следует, но в общем это ерунда. (35) Все равно я не собираюсь стать ни каким-то там хирургом, ни скрипачом, вообще никем таким.

(36) Вот об этом я и написал сочинение для Стрэдлейтера. (37) О бейсбольной рукавице нашего Алли. (38) Она случайно оказалась у меня в чемодане, я ее вытащил и переписал все стихи, которые на ней были. (39) Мне только пришлось переменить фамилию Алли, чтоб никто не догадался, что он мой брат, а не Стрэдлейтера. (40) Мне не особенно хотелось менять фамилию, но я не мог придумать ничего другого. (41) А кроме того, мне даже нравилось писать про это.

(По Д.Сэлинджеру*)​