7. Напишите сочинение-миниатюру на тему «Рождественские
чудеса

она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. от теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные, как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на улице,  – бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали. не помня себя от страху, переметываясь со стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте. там она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу.

только один раз ее и приласкали. это был пропойца-мужик, возвращавшийся из кабака. он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд.

–  жучка!   – позвал он ее именем, общим всем собакам.  – жучка! пойди сюда, не бойся!

жучке хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил:

–  да пойди, дура! ей-богу, не трону!

но, пока собака , все яростнее размахивая хвостом и маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека изменилось. он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми, почувствовал скуку и тупую злобу и, когда жучка легла перед ним на спину, с размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога.

–  у-у, мразь! тоже лезет!

собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок.

с тех пор собака не доверяла людям, которые хотели ее приласкать, и, поджав хвост, убегала, а иногда со злобою набрасывалась на них и пыталась укусить, пока камнями и палкой не удавалось отогнать ее. на одну зиму она поселилась под террасой пустой дачи, у которой не было сторожа, и бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. уже улегшись на свое место, она все еще злобно ворчала, но сквозь злобу проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость.

зимняя ночь тянулась долго-долго, и черные окна пустой дачи угрюмо глядели на обледеневший неподвижный сад. иногда в них как будто вспыхивал голубоватый огонек: то отражалась на стекле упавшая звезда, или остророгий месяц посылал свой робкий луч.