1)чья батарея была разбита и не получила покрепление
война и мир Опишите поведение князя Болконского во время Артеринского сражения
​

Три части 1.  вот парадный подъезд. по торжественным дням, одержимый холопским недугом, целый город с каким-то испугом подъезжает к заветным дверям; записав свое имя и званье, разъезжаются гости домой, так глубоко довольны собой, что подумаешь - в том их призванье! а в обычные дни этот пышный подъезд убогие лица: прожектеры, искатели мест, и преклонный старик, и вдовица. от него и к нему то и знай по утрам всё курьеры с бумагами скачут. возвращаясь, иной напевает "трам-трам ", а иные просители плачут. раз я видел, сюда мужики подошли, деревенские люди, на церковь и стали вдали, свесив русые головы к груди; показался швейцар ."допусти",- говорят с выраженьем надежды и муки. он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! загорелые лица и руки, армячишка худой на плечах. по котомке на спинах согнутых, крест на шее и кровь на ногах, в самодельные лапти обутых (знать, брели-то долгонько они из каких-нибудь дальних губерний). кто-то крикнул швейцару: "гони! наш не любит оборванной черни! " и захлопнулась дверь. постояв, развязали кошли пилигримы, но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, и пошли они, солнцем палимы, повторяя: "суди его бог! ", разводя безнадежно руками, и, покуда я видеть их мог, с непокрытыми шли 2.  а владелец роскошных палат еще сном был глубоким ты, считающий жизнью завидною упоение лестью бесстыдною, волокитство, обжорство, игру, пробудись! есть еще наслаждение: вороти их! в тебе их спасение! но счастливые глухи к не страшат тебя громы небесные, а земные ты держишь в руках, и несут эти люди безвестные неисходное горе в сердцах. что тебе эта скорбь вопиющая, что тебе этот бедный народ? вечным праздником быстро бегущая жизнь очнуться тебе не дает. и к чему? щелкоперов забавою ты народное благо зовешь; без него проживешь ты со славою и со славой умрешь! безмятежней аркадской идиллии закатятся преклонные дни. под пленительным небом сицилии, в благовонной древесной тени, созерцая, как солнце пурпурное погружается в море лазурное, полосами его золотя, - убаюканный ласковым пением средиземной волны, - как дитя ты уснешь, окружен попечением дорогой и любимой семьи (ждущей смерти твоей с нетерпением); к нам останки твои, чтоб почтить похоронною тризною, и сойдешь ты в герой, втихомолку проклятый отчизною, возвеличенный громкой 3.  впрочем, что ж мы такую особу беспокоим для мелких людей? не на них ли нам выместить злобу? - еще веселей в чем-нибудь приискать не беда, что потерпит мужик: так ведущее нас провиденье да он же привык! за заставой, в харчевне убогой всё пропьют бедняки до рубля и пойдут, побираясь дорогой, и родная земля! назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы мужик не стонал? стонет он по полям, по дорогам, стонет он по тюрьмам, по острогам, в рудниках, на железной цепи; стонет он под овином, под стогом, под телегой, ночуя в степи; стонет в собственном бедном домишке, свету божьего солнца не рад; стонет в каждом глухом городишке, у подъезда судов и палат. выдь на волгу: чей стон раздается над великою рекой? этот стон у нас песней зовется - то бурлаки идут волга! весной многоводной ты не так заливаешь поля, как великою скорбью народной переполнилась наша земля, - где народ, там и эх, сердечный! что же значит твой стон бесконечный? ты проснешься ль, исполненный сил, иль, судеб повинуясь закону, всё, что мог, ты уже совершил, - создал песню, подобную стону, и духовно навеки если скажут учить наизусть, учи вторую лучше, она быстрее запоминается.