Давайте поговорим о чиновниках, которые действуют в комедии. обычно обращают внимание на городничева, остальные чиновники рассматриваются не так подробно. но каждый из них индивидуален, не похож на другого, у каждого из них есть свои специфические черты. попробуем выявить их.
прочитав текст, заполните таблицу в тетради: ​

родина моя  — маленькое имение орловской губернии. вот туда, наслушавшись споров на  религиозно-философских собраниях в  петербурге, я  и  решил отправиться, чтобы оглянуться по  сторонам, узнать, что думают мудрые лесные старцы. так началось моё путешествие в  невидимый град.

весна. в  чёрном саду поют соловьи. крестьяне в  поле словно ленивые светлые боги. повсюду разговоры о  японской войне, о  грядущем «кроволитии». в  алексеевку пришли сектанты  — «бродили где-то крещёные и  веру потеряли», пугают геенной огненной. «да  это  же не  христос,  — думаю  я,  — христос милостивый, ясный без »

вторая моя родина  — волга, кондовая русь со  скитами, раскольниками, с  верой в  град невидимый китеж. под иванову ночь собираются со  всех сторон странники на  ветлугу в  город варнавин, чтобы ползти «ободом друг за  дружкой всю ночь» вкруг деревянной церковки над обрывом. варнава-чудодей царю ивану взять казань. теплится над его гробницей свеча, а  в  тёмном углу пророчествует бородатая старуха: « придёт аввадон в  питенбург, и  сядет на  царство, и  даст печать с  цифрой шестьсот шестьдесят шесть». с  годины варнавы паломники возвращаются в  уренские леса. здесь по  скитам и  деревенькам живут потомки ссыльных стрельцов, сохраняют старую веру, крестятся двумя перстами. «что-то детски наивное и  мужественное сочеталось в  этих рыцарях, последних, вымирающих лесных стариках». прятались они по  болотам, седели в  ямах, читали праведные книги, творили чтобы узнать о  них, недоверчивых, настороженных, мне в  провожатые молодого книжника михаила эрастовича. с  трудом мы  добираемся до  известного в  округе пётрушки. подростком он  убежал в  заволжские леса бога искать. христолюбец павел иванович отрыл ему яму, накрыл досками, дал книги, свечи, по  ночам носил хлеб и  воду. двадцать семь лет провёл пётрушка под землёй, а  как вышел, настроил избушек, собрал вокруг себя стариков. но  это уж  после закона о  свободе совести! говорят мне староверы, что опасаются: «не  перевернётся»  ли новый закон на  старые гонения? жалуются на  попа николу: забрал из  монастыря в  краснояре лучшие иконы в  никонианскую церковь, ризы содрал, третьи пальчики приписал, , сидят теперь весёлые, будто

в  селе урень «что ни  двор, то  новая вера, тут всякие секты раскола». однако находят себя в  старообрядчестве и  люди образованные. встретил я  на  волге доктора и  священника в  одном лице, «верующего, как и  народ, в  то, что был иона во  чреве китовом три дня под действием ж