Прочитайте самостоятельно рассказы а.п. чехова „тоска” и „размозня”. подумайте, о чем эти повествования, что высмеитвает автор в своих героях и кому сочувствует​

Учительница была мертва. ее толстые ноги в странных полосатых чулках высовывались из-под стола. носки больших черных туфель торчали вверх, к потолку. бентли вытянул вперед шею. он не верил своим глазам. и все случилось из-за него. это он напугал учительницу до смерти. вскрикнув, бентли проснулся. — эй, бент! что с тобой? в спальне зажегся верхний свет. бент зажмурился. в дверях стоял отец. он был явно недоволен. — это что, твоя очередная шутка? — спросил мистер джест. сочувствия на его лице не было. тревоги тоже. было одно только раздражение. — нет. мне приснился плохой сон, — сказал бентли. отец скептически поднял бровь. — жаль. а теперь ложись и спи. и сделай одолжение, будь добр, постарайся обойтись без сновидений. щелк — свет погас. бах — закрылась дверь. плюх — бент откинулся на подушку. разве он виноват, что ему все время снится один и тот же сон? да, виноват. ведь это из-за его розыгрыша все произошло. но разве могло ему тогда прийти в голову, что учительница окажется такой… чувствительной! все ожидали, что после этого злосчастного случая бент изменится. и на какое-то время он и правда притих. но жизнь в школе грейвьярд — у кладбища — была бы слишком тяжелой без развлечений, изощренных шуток и рискованных выходок. и он мало- вернулся к своим старым привычкам. сначала это была всего лишь невинная шутка, испытанная уже много раз, — резиновый таракан, подсунутый в чью-то тарелку. он не мог поверить, что кто-то снова купится на это. крик ужаса, который издала до тошноты полли хэнна, и смех остальных его одноклассников был так приятен. на следующий день бент подсунул кому-то точь-в-точь как настоящую пластиковую блевотину. и это опять сработало. он вновь был в игре, отвоевывал назад свою территорию — несносный бент, бент-хохмач, бент-король-всех-приколов вернулся. и не просто вернулся, в своих выходках он превзошел самого себя. ну и пусть ему никто не верит. ну и пусть даже от родителей он не видит сочувствия, когда его мучают ночные кошмары. все равно игра стоит свеч. в школе грейвьярд можно только так — или смейся, или ложись и помирай. а бент-хохмач пока что не умер. он повернулся в кровати, ткнул кулаком подушку. кошмар, кошмар, уходи, убирайся… да, игра стоила бы свеч, если бы не эти кошмары. «буду думать о другом», — решил он. и тут вдруг вспомнил, что на следующий день в школе должна появиться новая учительница. а новая учительница — это новая жертва, которая еще незнакома с шутками бента. она не будет всякий раз привычно подозревать его, когда что-то произойдет. эта мысль подняла ему настроение. и он заснул, замышляя дерзкие каверзы, чтобы напугать учительницу. обычный кошмар в эту ночь больше не приснился. и новый кошмар тоже не приснился. кошмары отпустили его. и он вообще ничего не видел во сне. и ничто не подсказало ему, что жизнь в школе грейвьярд скоро примет еще более зловещий оборот, войдя в зону далеко не шуточную. и выражение «умереть от смеха» приобретет новый смысл. школа гроув-хилл стояла на отшибе, на самом краю городка гроув-хилл. на отшибе, потому что рядом не было ничего, кроме старого кладбища на холме за школой. оно-то и дало школе ее прозвище: грейвьярд — у кладбища. кладбище также было причиной всех странных и страшных событий, которые стали неотъемлемой частью повседневной жизни несчастных учеников. взрослые этого, казалось, не замечали. они считали, что существуют логические объяснения прогулок привидений в мужском туалете, таинственных исчезновений учителей и пугающего поведения доктора мортхаус, директрисы школы. — ерунда, — говорили родители своим детям-первоклассникам. — доктор мортхаус вовсе не людоедка. и металлических клыков у нее нет. и ко второму классу большинству учеников уже удавалось научиться сдерживать слезы, когда доктор мортхаус им. а к третьему классу они уже настолько привыкали к блеску металла в ее улыбке, что почти не замечали его. к тому же им и без того было о чем подумать. например, как выбраться из школы грейвьярд живыми. и все же при свете дня школа казалась вполне обычной: фасад с колоннами, истертые каменные ступени, обычные окна и двери. рядом площадка для игр, стоянка для учительских машин и еще специальная площадка, где утром автобус высаживал , а в конце дня забирал их. так что, возможно, не было ничего удивительного в том, что на лице учительницы, поднимавшейся по школьным ступенькам в это яркое солнечное утро, сияла такая же яркая солнечная улыбка.