100 ! проблема "отцов и детей" в изображении тургенева сочинение. не из интернета! желательно использовать инфу из статьи критика писарева​

ответ:

проблема отцов и детей - это столкновение между двумя поколениями, борьба «века минувшего», с «веком нынешним». эта тема является лишь частью этой бесконечной борьбы. я убежден, что в споре отцов и детей не может быть победителей и побеждённых.

обратимся к роману ивана сергеевича тургенева «отцы и дети». представителями «века минувшего» являются братья кирсановы, а «века нынешнего» аркадий и базаров. главные участники конфликта евгений васильевич и павел петрович. с первых страниц романа герои относятся друг к другу презрением и неприязнью. павел петрович возмущён тем, что базаров не признает никаких авторитетов. он отвергает искусство и не верит в любовь. с точки зрения базарова, «читать пушкина – потерянное время, заниматься музыкой смешно, наслаждаться природою – нелепо». павел петрович, наоборот, любит природу, музыку, искусство. «отцы» придерживались старых взглядов, а молодое поколение выступало за отмену крепостничества и реформы. кирсанов отстаивал незыблемость устоявшихся жизненных принципов. он консервативен и враждебно воспринимает все новое. его слова расходятся с действиями, а жизнь спокойна и сыта. базаров, напротив, заполняет каждый свой день и новыми поисками, отказывается от признания авторитетов, отстаивает свои взгляды и мироощущение. базаров, по моему мнению, имеет ошибочное мнение. он не прав, потому что не уважает заслуги и достижения прошлого, забывая, что это огромный вклад в развитие и совершенствование мира.

таким образом, в спорах между поколениями не бывает победителей и побеждённых. следовательно, нельзя точно сказать кто прав. я считаю, что проблемой конфликта является нежелание слушать друг друга и искать компромисс.

объяснение:

к сожалению, к статье я обратиться не смогла, но сочинение написано самостоятельно.

«вполне практично отнёсся к просьбе чичикова собакевич. натура «кулака» сказалась в том, как он повёл торг. сначала он запросил немыслимую цену («по сту рублей за штуку»), потом медленно, с большой неохотой стал сбавлять, но так, что всё-таки получил с чичикова больше любого другого («по два с полтиною содрал за мёртвую душу, чёртов кулак! »). впрочем, отношение собакевича к странному предприятию не сводится только к практичности. он единственный из поме­щиков, кто за именами умерших видит конкретных людей, кто говорит о них с нескрываемым чувством восхищения: «милуш- кин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. мак­сим телятников, сапожник: что шилом кольнёт, то и сапоги, что сапоги, то и … а еремей сорокоплёхин! да этот мужик один станет за всех, в москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. вот ведь какой народ! никакие напоминания чичикова, что «ведь это всё народ мёртвый», не могут вернуть собакевича к реальности: об умерших он продолжает говорить как о живых. можно поначалу подумать, что он старается сбить покупщика с толку, набивает цену товару, хитрит, играет. однако собакевич входит в эту игру всеми чувствами. ему действитель­но приятно вспомнить милушкина или телятникова (как хозяин- кулак, он ценит их мастерство). грань между реальным и при­зрачным стирается: своими «покойниками» собакевич готов по­бить «живущих» — «…что из этих людей, которые числятся те­перь живущими? что это за люди? мухи, а не люди».