elenalenam

13.05.2022 19:17

Литература

Есть ответ 👍

Докажите, что два стихотворения - романтизм

1) кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
ездок запоздалый, с ним сын молодой.
к отцу, весь издрогнув, малютка приник;
обняв, его держит и греет старик.

"дитя, что ко мне ты так робко прильнул? " -
"родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
он в темной короне, с густой бородой". -
"о нет, то белеет туман над водой".

"дитя, оглянися; младенец, ко мне;
веселого много в моей стороне:
цветы бирюзовы, жемчужны струи;
из золота слиты чертоги мои".

"родимый, лесной царь со мной говорит:
он золото, перлы и радость сулит". -
"о нет, мой младенец, ослышался ты:
то ветер, проснувшись, колыхнул листы".

"ко мне, мой младенец; в дуброве моей
узнаешь прекрасных моих дочерей:
при месяце будут играть и летать,
играя, летая, тебя усыплять".

"родимый, лесной царь созвал дочерей:
мне, вижу, кивают из темных ветвей". -
"о нет, все спокойно в ночной глубине:
то ветлы седые стоят в стороне".

"дитя, я пленился твоей красотой:
неволей иль волей, а будешь ты мой". -
"родимый, лесной царь нас хочет догнать;
уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".

ездок оробелый не скачет, летит;
младенец тоскует, младенец кричит;
ездок погоняет, ездок
в руках его мертвый младенец лежал.

2)что наш язык земной пред дивною природой?
с какой небрежною и легкою свободой
она рассыпала повсюду красоту
и разновидное с единством согласила!
но где, какая кисть ее изобразила?
едва-едва одну ее черту
с усилием поймать удастся
но льзя ли в мертвое живое передать?
кто мог создание в словах пересоздать?
невыразимое подвластно ль
святые таинства, лишь сердце знает вас.
не часто ли в величественный час
вечернего земли преображенья,
когда душа смятенная полна
пророчеством великого виденья
и в беспредельное унесена, —
спирается в груди болезненное чувство,
хотим прекрасное в полете удержать,
ненареченному хотим названье дать —
и обессиленно безмолвствует искусство?
что видимо очам — сей пламень облаков,
по небу тихому летящих,
сие дрожанье вод блестящих,
сии картины берегов
в пышного заката —
сии столь яркие черты —
легко их ловит мысль крылата,
и есть слова для их блестящей красоты.
но то, что слито с сей блестящей красотою —
сие столь смутное, волнующее нас,
сей внемлемый одной душою
обворожающего глас,
сие к далекому стремленье,
сей миновавшего
(как прилетевшее незапно дуновенье
от луга родины, где был когда-то цвет,
святая молодость, где жило упованье),
сие шепнувшее душе воспоминанье
о милом радостном и скорбном старины,
сия сходящая святыня с вышины,
сие присутствие создателя в созданье —
какой для них горе́ душа летит,
все необъятное в единый вздох теснится,
и лишь молчание понятно говорит.