Пересказ спаящия царевна с 69-72

жил-был добрый царь матвей;

жил с царицею своей

он в согласье много лет;

а детей все нет как нет.

раз царица на лугу,

на зеленом берегу

ручейка была одна;

горько плакала она.

вдруг, глядит, ползет к ней рак;

он сказал царице так:

«мне тебя, царица, жаль;

но забудь свою печаль;

понесешь ты в эту ночь:

у тебя родится дочь». –

«, добрый рак;

не ждала тебя »

но уж рак уполз в ручей,

не слыхав ее речей.

он, конечно, был пророк;

что сказал – сбылося в срок:

дочь царица родила.

дочь прекрасна так была,

что ни в сказке рассказать,

ни пером не описать.

вот царем матвеем пир

знатный дан на целый мир;

и на пир веселый тот

царь одиннадцать зовет

чародеек молодых;

было ж всех двенадцать их;

но двенадцатой одной,

хромоногой, старой, злой,

царь на праздник не позвал.

отчего ж так оплошал

наш разумный царь матвей?

было то обидно ей.

так, но есть причина тут:

у царя двенадцать блюд

драгоценных, золотых

было в царских кладовых;

приготовили обед;

а двенадцатого нет

(кем украдено оно,

знать об этом не дано).

«что ж тут делать? – царь сказал. –

так и быть! » и не послал

он на пир старухи звать.

собралися пировать

гостьи, званные царем;

пили, ели, а потом,

хлебосольного царя

за прием ,

стали дочь его дарить:

«будешь в золоте ходить;

будешь чудо красоты;

будешь всем на радость ты

благонравна и тиха;

красавца жениха

я тебе, мое дитя;

жизнь твоя пройдет шутя

меж знакомых и »

словом, десять молодых

чародеек, одарив

так дитя наперерыв,

удалились; в свой черед

и последняя идет;

но еще она сказать

не успела слова – глядь!

а незваная стоит

над царевной и ворчит:

«на пиру я не была,

но подарок принесла:

на шестнадцатом году

повстречаешь ты беду;

в этом возрасте своем

руку ты веретеном

оцарапаешь, мой свет,

и умрешь во цвете лет! »

проворчавши так, тотчас

ведьма скрылася из глаз;

но оставшаяся там

речь домолвила: «не

без пути ругаться ей

над царевною моей;

будет то не смерть, а сон;

триста лет продлится он;

срок назначенный пройдет,

и царевна оживет;

будет долго в свете жить;

будут внуки веселить

вместе с нею мать, отца

до земного их конца».

скрылась гостья. царь грустит;

он не ест, не пьет, не спит:

как от смерти дочь спасти?

и, беду чтоб отвести,

он дает такой указ:

«запрещается от нас

в нашем царстве сеять лен,

прясть, сучить, чтоб веретен

духу не было в домах;

чтоб скорей как можно прях

всех из царства выслать вон».

царь, издав такой закон,

начал пить, и есть, и спать,

начал жить да поживать,

как дотоле, без забот.

дни проходят; дочь растет;

расцвела, как майский цвет;

вот уж ей пятнадцать

что-то, что-то будет с ней!

раз с царицею своей

царь отправился гулять;

но с собой царевну взять

не случилось им; она

вдруг соскучилась одна

в душной горнице сидеть

и на свет в окно глядеть.

«дай, – сказала наконец, –

осмотрю я наш дворец».

по дворцу она пошла:

пышных комнат нет числа;

всем любуется она;

вот, глядит, отворена

дверь в покой; в покое том

вьется лестница винтом

вкруг столба; по ступеням

всходит вверх и видит – там

старушоночка сидит;

гребень под носом торчит;

старушоночка прядет

и за пряжею поет:

«веретенце, не ленись;

пряжа тонкая, не рвись;

скоро будет в добрый час

гостья жданная у нас».

гостья жданная вошла;

пряха молча подала

в руки ей веретено;

та взяла, и вмиг оно

укололо руку

все исчезло из очей;

на нее находит сон;

вместе с ней объемлет он

весь огромный царский дом;

все утихнуло кругом;

возвращаясь во дворец,

на крыльце ее отец

пошатнулся, и зевнул,

и с царицею заснул;

свита вся за ними спит;

стража царская стоит

под ружьем в глубоком сне,

и на спящем спит коне

перед ней хорунжий сам;

неподвижно по стенам

мухи сонные сидят;

у ворот собаки спят;

в стойлах, головы склонив,

пышны гривы опустив,

кони корму не едят,

кони сном глубоким спят;

повар спит перед огнем;

и огонь, объятый сном,

не пылает, не горит,

сонным пламенем стоит;

и не тронется над ним,

свившись клубом, сонный дым;

и окрестность со дворцом

вся объята мертвым сном;

и покрыл окрестность бор;

из терновника забор

дикий бор тот окружил;

он навек загородил

к дому царскому пути:

долго, долго не найти

никому туда следа –

и приблизиться беда!