Главная мысль романа гаргантюа и пантагрюэль
30
❤️​

Характер и смысл книги рабле «гаргантюа и пантагрюэль», анализ которой нас интересует, — «писать не с плачем, а со смехом», веселя читателей. пародируя ярмарочного зазывалу и обращаясь к «достославным пьяницам» и «досточтимым венерикам», автор тут же предостерегает читателей от «слишком скороспелого вывода, будто в этих книгах речь идет только о нелепостях, дурачествах и разных уморительных небывальщинах». заявив о том, что в его сочинении царит «совсем особый дух и некое, доступное лишь избранным, учение, которое откроет вам величайшие таинства и страшные тайны, касающиеся нашей религии, равно как политики и домоводства», автор сразу же открещивается от попытки аллегорического прочтения романа. тем самым рабле на свой лад мистифицирует читателей — столь же разъясняет свои намерения, сколь и задает загадки: недаром интерпретаций «гаргантюа и пантагрюэля» представляет собой причудливый ряд самых контрастных суждений. специалисты ни в чем не сходятся в определении ни религиозных взглядов (атеист и вольнодумец — а. лефран, ортодоксальный христианин — л. февр, сторонник реформаторов — п. лакруа), ни политической позиции (пламенный сторонник короля — р. маришаль, протомарксист—а. лефевр), ни авторского отношения к гуманистическим идеям и образам, в том числе существующим в его собственном романе (так, телемское аббатство рассматривают то как программный эпизод желанной демократической утопии, то как пародию на такую утопию, то как в целом несвойственный рабле придворно-гуманистический утопический образ), ни жанровой принадлежности «гаргантюа и пантагрюэля» (книгу определяют как роман, мениппею, хронику, сатирическое обозрение, философский памфлет, комическую эпопею и т. ни роли и функции основных персонажей.
объединяет их, , лишь одно: обязательное дискуссионное сопряжение своего прочтения романа с бахтинской концепцией карнавальной природы раблезианского смеха. мысль м.м. бахтина о противостоянии поэтики романа рабле официальной, серьезной и культуре эпохи довольно часто истолковывается как недооценка ученым причастности писателя к высокой книжной гуманистической традиции, между тем как речь идет об определении индивидуального, неповторимого места рабле в этой традиции — одновременно внутри и вне ее, над ней, в каком-то смысле даже напротив нее. именно такое понимание объясняет парадоксальное сочетание программности и пародийности знаменитых эпизодов гуманистического обучения гаргантюа, наставления пантагрюэля его отцом, телемского аббатства и многих других. чрезвычайно важным в этом аспекте представляется замечание бахтина по поводу отношения рабле к одному из важнейших течений гуманистической философии его времени: «рабле отлично понимал новизну того типа серьезности и возвышенности, который внесли в и философию платоники его эпохи < > однако он и ее не считал способной пройти через горнило смеха, не сгорев в нем до конца».

он имел благородную цель - изменить марс к лучшему, сделать его пригодным для счастливой жизни людей - и ради этой цели был готов рисковать и страдать