Maara

29.11.2020 12:39

Русский язык

Есть ответ 👍

Написать сочинение по исходному тексту
2
бывают минуты в жизни людей, когда их тянет поговорить. так было, видимо, и с
моим собеседником. лавируя в потоке машин, мчащихся по садовому кольцу, он
рассказывал о годах войны, о том, как его ранило под минском, о фронтовых товарищах…
это были, в общем, обычные военного водителя.
и вдруг я насторожилась. и все, что мой собеседник сейчас рассказывал, стало
впитываться в память. вот его рассказ.
в конце войны, когда советская армия уже была на подступах к берлину, мой
собеседник, иван антонович соколов, за рулем военной грузовой машины ехал по шоссе.
вдоль дороги, по обочине, тянулся поток беженцев. затормозив, соколов увидел у крыла
своей машины немку, которая держала за руку мальчика лет шести. это была еще молодая
женщина, но, видимо, измученная дорогой, бессонными ночами, страхом, недоеданием:
лицо у нее было бледное, глаза глубоко запали, одежда казалась грязной и измятой. таким
же худым и измученным выглядел мальчик.
в ту пору сынишке соколова, живущему с матерью в москве, было столько же лет,
сколько этому мальчугану. соколов долго молча смотрел на мальчика: многое
прошло в эту минуту перед его глазами. женщина, оцепенев, со страхом глядела на
сидящего в машине солдата. неожиданно солдат высунулся из машины,
схватил мальчика и посадил рядом с собой. немка помертвела от ужаса. когда она увидела,
что соколов, порывшись в вещевом мешке, вынул большой нож, лицо ее исказилось, она
заметалась, прижала обе руки ко рту, сдерживая крик. но советский солдат вслед за ножом
вынул из мешка большой кусок сала и буханку хлеба. отрезав толстый ломоть сала, он
положил его на хлеб и дал ребенку. мальчуган тотчас же вцепился в сало, как мышонок.
— и тут я ей сказал… – задумчиво проговорил мой собеседник. – чего пугаешься?
раньше надо было пугаться, когда твой муж воевать с нами пошел, совесть свою гитлеру
продал! а сейчас бояться нечего: советский солдат ребенка не обидит. языка я
не знаю, – продолжал он. – да и она по- ни бум-бум. но понять меня – поняла. вот
только не знаю – запомнила ли…
а запомнить ей надо было, навсегда запомнить. – он почесал подбородок. – отдал я
ей мальчишку, отъехал от перекрестка, вижу: стоит мальчуган, мое сало жует, второй
ломоть сала в другой руке держит. а мать на него смотрит. смотрит и плачет.
…в это время мы подъехали к редакции. соколов остановил машину. но я не
выходила. раздумывала над , которую он рассказал. он молчал и только курил.
молчала и я. молчала и думала о его поступке.
нет, это не была сладенькая доброта «всепрощения». солдат, прошедший дороги
войны, видевший своими глазами раны, нанесенные родине врагом, проливший свою
кровь, потерявший на войне многих товарищей, – помнил все, он ничего не простил. но он
думал не о мести за прошлое, а о мирной жизни в будущем. это была подлинная
гуманность, истинное великодушие мужественного, сильного, чистого человека.